Чужих не жалко. Евгения Горская

и сейчас работала программистом и ездила в офис пару раз в месяц, только сейчас фирма была не той, крошечной и никому не известной, а вполне солидной, престижной.

      Ее ноутбук нашелся в нижнем ящике стола. Стася достала его, включила в сеть. Как ни странно, компьютер работал.

      Она быстро прошла в прихожую, открыла стенной шкаф. Раньше здесь хранились мусорные пакеты. Рулон мешков, как и раньше, лежал на второй сверху полке.

      На мгновение ей показалось, что она вернулась в прошлое.

      Чувство было неприятным. Стася потрясла головой, отгоняя его, отмотала от рулона один мешок, затолкала в него ноутбук. Следом сунула зарядку.

      Она не ожидала, что Егор ноутбук не выбросит. Наверное, ему было лень лишний раз сходить к мусорным бакам.

      Еще меньше она ожидала, что Егор не выбросит ее одежду.

      В шкафу висели ее куртки, блузки, брюки, в выдвижных ящиках лежало белье.

      Повезло, мусорных мешков хватило, чтобы сложить всю одежду.

      Стася дважды спустилась к мусорным бакам, снова поднялась в квартиру.

      В комнате, где лежали и стояли картины, делать ей было нечего, но она и туда заглянула.

      Раньше Егор редко работал дома. Студией ему служила дача. Дома картины только хранились.

      В тот день, когда она вернулась от врача, он тоже работал на даче. Стася нетерпеливо его ждала, потому что говорить по телефону о том, что в их жизни грядут большие перемены, ей не пришло в голову.

      Время еле тянулось, а Егора хотелось увидеть немедленно.

      Он позвонил в десятом часу.

      – Я, пожалуй, здесь останусь. – Он был слегка пьян. – До завтра, солнышко. Целую.

      Стася тогда постояла у окна, глядя на падающий хлопьями снег. Она помнила, как сжимала телефон в руке и водила им по подбородку. А потом надела дубленку и поехала к Егору.

      И произошло то, что произошло.

      Картин было много. Стася нехотя прошла в комнату и принялась рассматривать их, как будто была на выставке.

      В углу на стуле лежали папки с рисунками. Карандашные наброски Егор складывал в большие картонные папки с завязочками. Они казались неуместными в двадцать первом веке.

      Стася решительно шагнула к стулу, переложила папки на пол и, усевшись, принялась перебирать рисунки.

      В папки Егор складывал те рисунки, которые ему нравились. Остальные сначала валялись где попало, а потом безжалостно выбрасывались.

      Папка, которую она искала, нашлась не сразу.

      Стася смотрела на карандашные наброски и не могла не признать, что Егор был талантливым художником.

      Она, Стася, на этих рисунках была красавицей.

      Обнаженной красавицей.

      – Не шевелись, – приказывал Егор, ставил стул поудобнее и брал в руки карандаш и бумагу.

      Стасе было скучно лежать без дела, но она терпеливо лежала, даже когда лежать голой на постели становилось холодно.

      Пустые папки лежали в книжном шкафу. Чтобы открыть его, пришлось переставить несколько картин.

      Стася, боясь пропустить себя среди множества карандашных