Чужих не жалко. Евгения Горская

ни сочувствия, ни жалости. Он не так уж страдал от того, что дочери не стало. Не так сильно, как нормальный отец.

      – Поеду, – он благодарно тронул руку жены, – не волнуйся.

      Дочери не стало десять дней назад. Звонок из полиции застал Игоря на работе, он не сразу понял, что говорит ему мужской голос, а потом, добираясь до незнакомого дома, где было обнаружено тело дочери, удивлялся, что не чувствует ничего, кроме смешанного с недоверием удивления.

      И потом, увидев тело дочери, он не завыл от горя, не зарыдал, не схватился за сердце.

      – Да, это она, – сказал Игорь. – Это моя дочь. Сазонова Елена Игоревна.

      Он ничем не мог помочь полиции.

      Он давал дочери деньги и практически ничего о ней не знал.

      – Игорь, ты точно в порядке?

      Лиля беспокоилась, переживала за него.

      Иногда это раздражало, напоминало о том, что она на двадцать лет моложе его, и беспокойство ее словно подчеркивало разницу в возрасте. Конечно, это ему не нравилось. Он до сих пор казался себе молодым.

      Теперь он был ей за это благодарен. Сейчас ему хотелось, чтобы за него беспокоились.

      Кроме жены, беспокоиться было некому.

      – Точно. – Он заставил себя улыбнуться. Протянул руку, потрепал ее по волосам и неожиданно спросил: – Ты меня любишь, Лилечка?

      – Очень, – она прижалась щекой к его ладони.

      Она не щебетала, как обычно, она сочувствовала ему и не догадывалась, что никакого особого горя он не чувствует, только усталость.

      День оказался не только ясным, но и не по календарю теплым. Игорь помедлил перед тем, как сесть в машину. Захотелось пройтись пешком, расстегнуть куртку, подставить грудь под слабый осенний ветер.

      Идти пешком до работы было меньше часа, но он сел в машину, поехал привычным маршрутом.

      Он уже давно бесцельно не бродил по улицам. По вечерам он спешил к Лиле, а по утрам на работу.

      Опаздывать на работу не полагалось. Должность позволяла ему пренебрегать правилами, совесть – нет. Впрочем, пожалуй, не совсем так. Он создал себе имидж честного и справедливого начальника и втайне этим гордился. Опаздывать было хамством, что его имиджу не соответствовало.

      О том, что он забыл сигареты, Игорь вспомнил, уже поставив машину на служебную стоянку. Он с досадой похлопал себя по карманам, словно надеясь, что сигареты чудесным образом там появятся, чертыхнулся сквозь зубы и пошел в расположенный рядом супермаркет.

      Курить хотелось сильно. Выйдя из супермаркета, Игорь отошел от входа, остановился у проема между домами и с удовольствием затянулся,

      В проем был виден двор с детской площадкой. На площадке девочка лет пяти каталась на качелях.

      Сигарета догорела. Он поискал глазами урну, не нашел и воровато бросил окурок у стены дома.

      Девочка спрыгнула с качелей, убежала.

      Он уже опаздывал, надо было торопиться.

      Игорь сделал несколько шагов в сторону серого здания, в которое торопливо заходили коллеги, остановился, вернулся к арке и заглянул во двор.

      Детская площадка была пуста. Он опустился на стоящую напротив качелей лавочку и достал телефон.

      Парня, который обнаружил тело дочери, он помнил плохо. Тот представился журналистом. Он с сочувствием смотрел на Игоря и зачем-то продиктовал ему номер своего телефона. А Игорь зачем-то послушно записал.

      Парня звали Иван Кургин.

      Мужской голос ответил через несколько гудков, и Игорь, не представляясь, торопливо сказал:

      – Я хочу купить портрет дочери. За любые деньги.

* * *

      Когда-то Ивана Кургина Стася знала неплохо. Он нередко заглядывал к Егору, но это было пять лет назад, а с тех пор она прилежно старалась забыть все, что связано с Егором.

      Забыть получалось успешно. Теперь она пугалась от мысли, что могла не поехать промозглой декабрьской ночью на дачу и до сих пор считала бы, что немедленно умрет, если Егор ее разлюбит.

      Она не умерла, она встретила Марка и теперь знала, что все, что бог ни делает, к лучшему.

      Впрочем, бог за нас ничего не делает, мы сами совершаем свои поступки.

      Разговаривать не хотелось, но она ответила на звонок.

      – Привет, Станислава, – поздоровалась трубка. – Не разбудил?

      – Не разбудил, – вздохнула Стася.

      Ей не хотелось слышать Кургина.

      Ей не хотелось ни слышать, ни видеть никого из приятелей и приятельниц Егора.

      Она и не слышала о них до самого последнего времени.

      – Отец той девушки, которая вместе с Егором… умерла, хочет купить ее портрет.

      – На эту тему с Ирой нужно разговаривать, а не со мной! – стараясь не завыть от злости, отрезала Стася.

      Когда-то она с сестрой Егора дружила. Они нравились друг другу, Ирина и Стася.

      Это было в те далекие времена, когда она таяла от любви к Егору, и каждая