Фрактальная история. Игорь Красавин

путем наиболее развитыми сообществами становились не только самые урбанизированные и капитализированные, но и самые многочисленные, которые не нуждались в целенаправленной трансформации, хотя такие примеры и были. Слабые экономики, их города и сообщества всегда зависели от более сильных и богатых экономик, и как в Парфии I в., так и в Европе XIII в. или Индии XVI в. наблюдались отношения «центр – периферия».

      Но возможности совмещения капитала и власти и поддержание этой связки государственной политикой оставались ограниченными. Большинство населения, будучи сельским, вовлекалось в эти процессы лишь отчасти, поэтому основными инструментами государственного воздействия на сферу капитализма были репрессии и присвоение частного капитала. Ведение последовательной политики в пользу капиталистов было убийственным, пока сообщества оставались бедными и замкнутыми, а капитал как средство организации уступал власти. Монархи, безусловно, постоянно вмешивались в дела торговцев и банкиров, но направлять потоки капитала, манипулировать чужими экономиками и трансформировать собственные сообщества были неспособны. То же и малые капиталистические государства, будь то в Италии или Индии. Их капитал мог быть велик, но возможности его конвертации в политическую власть весьма ограниченны: порой они могли быть с царствующими коллегами на равных, но не возвыситься над ними.

      Поэтому подъем мирового капитализма произошел в Европе, когда последняя включилась в мировой рынок в XV—XVI вв. Географически многие государства этого региона имели возможность коммуникации за счет протяженного побережья, но, к сожалению для них, Европа находилась на задворках развитого мира. Следствием такого положения было то, что территориальные аграрные государства были бедными и слабыми, а капиталистические городские государства, контролируя контакты с остальным миром, были достаточно сильны, чтобы им противостоять. Более того, европейские государства были слабы перед аристократией своих сообществ и вплоть до XVI—XVII вв. не способны централизовать управление подчиненными территориями. После централизации и создания системы бюрократии большие государства все равно оставались зависимыми от иностранных капиталов и их владельцев, поскольку размеры внутренних рынков каждого из них были малы, а плотность и величина населения невелики. Торговые и финансовые олигархии итальянских, немецких городов-государств и Нидерландов, выступив соперниками и партнерами аристократии, воспользовались слабостью институтов традиционной организации и смогли навязать свою власть, интересы и политику поначалу своим, а позже и остальным европейским государствам, чьи попытки совладать с капиталом привели к невиданному расширению бюрократического контроля над жизнью человека.

      Посредством этой зависимости и участия в расширяющемся мировом рынке Европа смогла