Опасная работа. Нелли Джейн

Ава, даже не вздумай его на порог пускать: из таких вот тихих алкоголиков как раз самые страшные маньяки и получаются. Ленка хоть и дура дурой, но тут, я считаю, она права – нормальный мужик наклюкается в зюзю, ну и ведет себя потом, как скотина, а от этого не знаешь, чего и ждать, попробуй пойми, что у него там в голове творится. Шарики за ролики заедут, и начнет за всеми с ножом гоняться! Ава, ты меня точно поняла? Чтоб ноги его у тебя дома не было! Бараков в столице еще полным-полно осталось, найдет, если постарается! Это же надо, до чего обнаглел народ!

      –Мама, не выдумывай! – чувствуя себя между двух огней, выдохнула я, – я лишь помогаю Индреку подобрать подходящее жилье.

      –А сам он, что, шагу без тебя ступить не может? – риторически вопросила явно не удовлетворенная моей реакцией мама, – ты ему вроде в гиды по столице не нанималась? Ава, пошли ты его лесом, или вон, пускай к Женьке подселяется, будет выёживаться, ему Ленка быстро мозги сковородкой по башке вправит, у нее опыт в этом деле богатый! Я понимаю, ты без работы уже скоро на стенку полезешь, но не ввязываться же теперь в авантюры! В общем так, я договорюсь с Дашей Меркуловой, завтра отнесешь резюме в департамент, а я постараюсь, чтобы тебя долго не мурыжили. А то уже смотрю, ты от безделья маешься и черт-те что творишь. Всё, доча, до вечера.

      Я искренне надеялась, что до слуха Индрека донеслись лишь невнятные отголоски нашей с мамой беседы, иначе мне впору было незамедлительно сгореть со стыда. Дурдом какой-то! Кажется, мама никогда не избавится от привычки отчитывать меня, как подростка, какого бы возраста я не достигла. И в пятнадцать, и в двадцать, и в тридцать я неизменно получала свою порцию маминых нотаций, и утешала себя только тем, что аналогичным образом мама обращалась и с отцом, благополучно разменявшим шестой десяток. Справедливости ради, нужно сказать, что в свое время папа добровольно уступил маме лавры «главы семьи», и при всем желании я не могла припомнить ни одного эпизода, чтобы он в этом раскаивался. Так уж исторически сложилось: будучи классическим «маменькиным сынком», после смерти бабушки отец женился на той, кто сходу продемонстрировала ему авторитарный стиль. Нрав у мамы всегда был решительный и жесткий, но за интересы своей семьи она стояла горой. Когда нас принудительно выселяли из заложенной квартиры в столице, мама лично спустила судебных приставов с лестницы и держала оборону до тех пор, пока нами не занялась полиция. Однако, невзирая на далеко не женскую силу воли, внешне мама была довольно видной дамой, и сколько я себя помнила, за ней постоянно ухлестывали разного рода невзрачные мужичонки, инстинктивно чувствующие в ней поддержку и опору. Обычно таких кавалеров мама культурно отшивала, а вот особо навязчивым поклонникам запросто могла и дать физический отпор, причем, рука у нее была, ох какая тяжелая! Именно благодаря маме, мы выжили в этом жутком кошмаре с банкротством и переездом в райцентр – ее несгибаемый внутренний стержень не позволил отцу впасть в отчаяние, а мне – потерять надежду. Да, мы с папой ее безгранично обожали,