Хроники Трезура: Возрожденная. Алеся Троицкая

ты получишь только после свадьбы, когда станешь полностью независимой от меня.

      Поборов разочарование и мимолетное раздражение, я закусила губу.

      – Знаю, ты не прочь получить свой подарок сейчас, но я не могу нарушить наш уговор, иначе, Мирослава, ты забудешь о своих обязательствах. Как было не единожды.

      От прозрачных намеков и новости, что меня собираются выдать замуж без моего согласия, я почувствовала себя паршиво. Неоднозначность ситуации выбивала из колеи. Я даже не знала, что на это ответить. Заявлять о том, что я ни за какие коврижки не собираюсь надевать подвенечное платье, не имело смысла. Брр, меня даже передернуло от омерзения, когда я представила себя в роли покорной жены незнакомого человека. Рассказывать о себе сейчас было бы самоубийством. Поэтому лучшее, что я сейчас могла сделать, это с глуповатым выражением лица смотреть на заветную шкатулку, как на ящик Пандоры.

      Наконец, ощутив, что молчание затянулось, я коротко произнесла:

      – Да, конечно.

      – Хорошо, Мирослава, вижу, твое настроение улучшилось. Надеюсь на твою вежливость и снисходительность в отношении принца Рьяха Ми Дэ Адэнэха.

      – Не имя, а фарш из звуков…

      Айвена укоризненно на меня посмотрела, величественно приподнялась и направилась к выходу.

      – Мирослава, только прошу, не опаздывай на ужин.

      ***

      После ухода Айвены чувство безысходности стало ощущаться острее. Спасибо тебе, Вселенная, за классные подарки судьбы! Только свадьбы мне не хватало… тем более с каким-то там принцем по имени «Ряха-в-Хламиде-из-Меха»!

      Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Я стала загибать пальцы. Ну, во-первых, Айвена пока не знает, что я уже не та Мира, и выдает меня замуж за какого-то важного хрена с другой планеты.

      Во-вторых, мой брат – повернутый на голову извращенец. Что с этим можно сделать? Только смириться.

      В-третьих, я сама не лучше: во мне живет часть темной энергии, которая подпитывает мою злость и делает меня неадекватной. Хотя, если подумать, в моей сестре Лидке, скорее всего, тоже жила подобная тварь, которая делала ее тем, кем она была: неадекватной, параноидальной социопаткой, которой сносило крышу от загробной музыки с дико орущим солистом. Может, такая музыка теперь придется по нраву и мне? Надо попробовать.

      Я непроизвольно улыбнулась. Хоть моя сестра и была тем еще чертенком, я ее обожала, глубоко в душе, тихо и неприметно, и, в какой-то степени, даже завидовала ее открытой дерзости, которую она проявляла в обществе, идя против системы. Боже, я только сейчас осознала, как по ней соскучилась! И по моим родителям, которых даже в сложившихся обстоятельствах я не могла назвать чужими. Они забрали меня, вырастили, выучили, относились порой даже лучше, чем к родной дочери. И не важно, что все изменилось и перевернулось с ног на голову: Миридовых я всегда буду чтить, уважать и считать моей настоящей семьей.

      Я резко вскочила с кровати, зная наверняка две вещи: что должна навестить их, прежде чем появиться на ужине и познакомиться с женихом. И знала, кто мне