Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли. Стивен Кинг

дышат ли легкие, раздражаются ли нервы? А если тело его еще держится, то до ночи ему уж точно не дожить. Ночью на берег выползут омарообразные твари задать свои горестные вопросы и как следует пообедать.

      Он быстро оглянулся назад, повернув голову, которая на мгновение стала его головой.

      Дверь стояла на месте, у него за спиной. Стояла открытая в его мир, петли ее держались теперь за стальной косяк этой странной уборной. И – да – у двери лежал он, Роланд, последний стрелок. Лежал на боку, прижав перевязанную правую руку к животу.

      Я дышу, подумал Роланд. Мне бы надо вернуться и переместить себя. Но сначала я сделаю кое-какие дела. Сначала…

      Он покинул сознание узника и отступил, выжидая, стараясь понять, заметил ли узник его присутствие.

      4

      Рвота уже прекратилась, но Эдди еще постоял над раковиной, крепко зажмурив глаза.

      Кажется, я на секунду отрубился. Даже не знаю, что это было. Я что, оглядывался?

      Он нащупал кран, пустил холодную воду и, не открывая глаз, побрызгал себе на лоб и щеки.

      А потом, понимая, что дальше откладывать невозможно, осторожно открыл глаза и посмотрел в зеркало.

      Из зеркала на него глядели его собственные глаза.

      Никаких чужих голосов в голове.

      Никакого странного чувства, что за ним наблюдают.

      «Ты на мгновение отрубился, Эдди, – пояснил ему великий мудрец и выдающийся наркоман. – Обычное дело для того, кто «остывает».

      Эдди взглянул на часы. До Нью-Йорка полтора часа. Самолет сядет в 4.05 по восточному поясному времени, и времечко будет горячее. Проба сил.

      Он вернулся на место. Джин уже ждал его на откидном столике. Он отпил пару глотков, и к нему подошла стюардесса спросить, не нужно ли ему еще что-нибудь. Но едва он открыл рот, чтобы сказать «нет, спасибо», как вдруг опять на мгновение отрубился.

      5

      – Только чего-нибудь перекусить, пожалуйста, – сказал стрелок ртом Эдди Дина.

      – Горячее подадут в…

      – Я буквально умираю с голоду, – совершенно искренне проговорил стрелок. – Все, что угодно, хотя бы бутер…

      – Бутер? – нахмурилась женщина в красной армейской форме, и внезапно стрелок заглянул в мозг узника. Сандвич… слово прозвучало словно издалека, тихо, как шорох в поднесенной к уху раковине.

      – Сандвич хотя бы.

      Женщина в форме как будто задумалась.

      – Ну… у нас есть рыба, тунец…

      – Было бы замечательно, – обрадовался стрелок, хотя в жизни не слышал о танцующей рыбе. Ну ладно, нищие не выбирают.

      – Что-то вы бледный, – сказала женщина в форме. – Вы, наверное, плохо переносите полеты?

      – Да нет, это просто от голода.

      Она одарила его профессиональной улыбкой.

      – Сейчас что-нибудь вам сварганим.

      – Сварганим? – изумленно переспросил стрелок. В его мире слово «сварганить» означало на сленге «изнасиловать женщину». Ну да ладно. Сейчас принесут поесть. Роланд даже не знал, сможет ли он