Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли. Стивен Кинг

сказал кто-то из игроков в углу и побил червонную тройку четверкой пик, сбросив все свои карты. Тот, чья тройка ушла, смачно выругался, сдвинул деньги на середину стола, и карты сдали по новой.

      Стрелок приблизился к стойке.

      – Мясо есть? – спросил он.

      – А то. – Женщина смотрела ему прямо в глаза. Когда-то она была даже красива, но с тех пор все изменилось. Мир сдвинулся с места. Теперь ее лицо поистаскалось и отекло, а на лбу красовался лиловый изогнутый шрам. Она его густо запудрила, но эта нехитрая уловка не скрывала рубец, а скорее привлекала к нему внимание. – Чистое мясо, хорошее. От доброй скотины. Только оно денег стоит.

      Чистое, значит. От доброй скотины. Усраться можно, подумал стрелок. Да то, что лежит у тебя в холодилке, наверняка бегало на шести ногах и глядело тремя глазами, леди-сэй.

      – Давай, значит, мне три бифштекса и пиво.

      И снова – едва уловимый сдвиг в атмосфере. Три бифштекса. Рты наполнились слюной, языки впитали ее с неторопливым и сладострастным смаком. Три бифштекса. Где это видано, чтоб человек ел по три бифштекса за раз?!

      – С тебя пять быксов. Быксы-то есть?

      – В смысле, доллары?

      Женщина за стойкой кивнула, так что она, вероятно, имела в виду баксы.

      – Это как, вместе с пивом? – спросил стрелок, улыбнувшись. – Или за пиво платить отдельно?

      Женщина не улыбнулась в ответ.

      – Ты сперва покажи мне деньги, а потом будет пиво.

      Стрелок выложил на стойку золотой. Все взгляды как будто прилипли к монете.

      Прямо за стойкой, слева от зеркала, стояла маленькая переносная печка с тлеющими углями. Женщина нырнула в какую-то каморку за печкой и вернулась уже с куском мяса, уложенным на бумажку. Отрезав три тоненьких ломтика, она швырнула их на решетку над углями. Поднявшийся запах сводил с ума. Стрелок, однако, стоял с непробиваемо равнодушным видом, как бы и не замечая, что происходит вокруг: чуть сбившийся ритм пианино, заминку в игре картежников, косые взгляды завсегдатаев.

      Мужик, подбиравшийся к нему сзади, был уже на полпути к своей цели, когда стрелок увидел его отражение в зеркале. Почти совсем лысый мужик. Его рука судорожно сжимала рукоять огромного охотничьего ножа, прикрепленного к поясу на манер кобуры.

      – Сядь на место, – сказал стрелок. – Не нарывайся, приятель.

      Мужик замер на месте. Его верхняя губа непроизвольно приподнялась, как у оскалившегося пса. На мгновение все затихло. А потом лысый вернулся к своему столику, и все опять стало как прежде.

      Пиво подали в стеклянном бокале, правда, слегка надтреснутом.

      – У меня нету сдачи, – вызывающе объявила барменша.

      – Сдачи не надо.

      Она сердито кивнула, как будто ее взбесила эта откровенная демонстрация финансового благополучия, пусть даже и крайне выгодная для нее. Она, впрочем, взяла его золото, а еще через пару минут на тарелке сомнительной чистоты появились бифштексы, так и не прожаренные по краям.

      – А соль у вас есть?

      Она