Нежней не бывает. Вера Павлова

будет ревновать, бедняга,

      и не без повода, боюсь,

      к другой утрате, с коей лягу

      и породнюсь.

* * *

      Что я буду делать там?

      Кататься на велосипеде, который угнали.

      Перечитывать книжки, которые замотали.

      Целоваться с мальчишками, которых отбили.

      Возиться с детишками, которых удалили.

      Оставленных тут,

      когда уснут,

      гладить по волосам.

* * *

      Нежность. Точнее – жалость.

      Ещё точнее – мука.

      Как мы друг к другу жались,

      потерявши друг друга!

      Ночь – братская могила.

      Безымянны солдаты.

      Как нас с тобой сроднила

      тяжесть нашей утраты!

* * *

      презираешь женщину за то

      что она одета слишком ярко

      убиваешь женщину за то

      что не можешь сделать ей подарка

      проклинаешь женщину за то

      что не ты во гроб её положишь

      забываешь женщину за то

      что никак забыть её не можешь

* * *

      Папа, чайку согрей

      и обзови стервой,

      и назови Вербой,

      и сядь посиди со мной!

      Сколько было любвей –

      и ни одной первой,

      и ни одной верной,

      единственной ни одной.

* * *

      притвориться пьяной

      чтобы приласкаться

      притвориться глупой

      чтоб сказать люблю

      притвориться старой

      чтоб не притворяться

      притвориться мёртвой

      притворясь что сплю

* * *

      Убежать с тобой? Рада бы!

      Разделить с тобой кров и путь?

      Проще распрямить радугу,

      Млечный Путь дугою согнуть,

      накормить детей песнями,

      победить в кавказской войне…

      Разлюбить тебя? Если бы!

      Проще строить дом на волне.

* * *

      Тихо, как на войне.

      Лежу на спине, одна,

      и чувствую, как во мне

      умирают твои семена,

      их страх, их желанье жить…

      Я, кажется, не потяну

      столько смертей носить,

      вынашивая одну.

* * *

      С кем бессмертие перезимую,

      буду оттаивать с кем? Но я

      не променяю любовь земную

      на вечную, на подземную.

      Ещё успею – цветами, глиной,

      памятью белоглазой… Но

      пока мы смертны, тебе, любимый,

      ни в чём не будет отказано.

* * *

      Любовь – разновидность наркоза. Местного.

      Впрыснут – и на убой.

      Полжизни, полпамяти, полцарства небесного

      за полчаса с тобой.

      В бреду, в электричке, в слезах, на паперти

      прошу врача-хитреца:

      ломает. Впрысните. Вот: полпамяти,

      полжизни, полсмерти, полца –

* * *

      Из года в год подсматривая, как

      рождается из пены для бритья

      твоё лицо, и видя в этом знак

      безотлагательности бытия,

      решаться быть. И быть – такой, сякой…

      И в полночь, выключая верхний свет,

      привычно щёку находить