Тёмные церемонии. Вадим Панов

из-под лестницы, за которой скрывалась ещё одна, незамеченная Лисс дверь, и поинтересовался: – Я тебя знаю?

      – Достаточно того, что я знаю о тебе.

      – То есть ты не договаривалась о встрече?

      – Ты бы отказал.

      – Почему?

      – В последнее время ты всем отказываешь.

      – Кто тебе сказал?

      – Весь Город об этом знает. Ведёшь себя так, словно ты же умер.

      Лисс не была уверена, что ловко ввернула в разговор любимую присказку Клопицкого, но тот улыбнулся:

      – Приехала за заказом? Давай квитанцию.

      Клиентов у Лёни было не очень много, но он всё равно их не запоминал: договаривался и выписывал квитанцию, по которой потом и находил нужный артефакт среди бесчисленного множества засоряющих особняк магических устройств.

      Тыжеумер считался эталонным артефактором. Он не владел магией, но гениально создавал магические устройства любой сложности, и разгадать его феномен не получилось даже у князя Тёмного Двора. Однако обратной стороной гениальности Клопицкого была легкая расслабленность, плавно переходящая в тяжелую рассеянность и хроническое разгильдяйство, из-за чего путешествие по его дому без сопровождения было сопряжено с серьёзной опасностью для жизни.

      Второй уникальной особенностью Лёни были многочисленные и крайне разнообразные предки, среди которых можно было отыскать представителей абсолютно всех способных к смешению рас. Клопицкий считал себя челом, но в его крови присутствовали и люды, и шасы, и чуды, и эрлийцы, и много кто еще. «Коктейль» приводил в изумление даже видавших виды жителей Города, и считалось, что гениальность Тыжеумера обусловлена именно им.

      – Я приехала поговорить.

      – Если ты знаешь, что я не работаю, о чём собралась говорить?

      – О том, почему ты не работаешь.

      – Настроения нет. – Клопицкий посмотрел на свой портрет, вздохнул и сообщил: – Скоро зима.

      Оспаривать это заявление девушка не стала.

      – Зачем ты принесла сюда мою любимую картину?

      – Хотела украсть.

      – Она зачарована от кражи. Из дома её не вынести.

      – А в мусорном ведре?

      – Гм… об этом я не подумал. – Лёня почесал за ухом и неожиданно выдал: – Пожалуй, ты мне нравишься.

      – Меня зовут Лиссет Кумар, – мгновенно сообщила девушка, поняв, что пора брать быка за рога.

      – Ну, то, что ты Кумар, было очевидно, – произнёс знакомый голос.

      Лисс вздрогнула – она успела забыть о существовании невидимки, а через мгновение вздрогнула ещё раз – на плечо Тыжеумера плавно опустился крупный белый попугай.

      – Почему не Томба? – спросил у него Лёня.

      – Сам посуди, какая она Томба? – Попугай удивлённо покосился на Клопицкого и принялся чистить клювом грудь. Но прервался, поднял голову и добавил: – И не Хамзи тоже.

      Лисс тихонько вздохнула.

      – Он хочет сказать, что ты – шаса, и это всем очевидно, – произнёс Тыжеумер.

      – Я хотел сказать то, что сказал, – обиженно проворчала птица.

      – Тоже артефакт? – ехидно осведомилась девушка.

      – Ты