А мы пойдем на Север. Елена Алчевская

Сколько бы вам лечиться пришлось бы? Да скорее всего, ушли бы за грань.

      – Ну, у нас ребята крепкие, на драккары слабаков не берут.

      – Ага-ага. Хочешь я все твои раны перечислю, а потом Лина и Адольф тебе скажут, как долго ты мог протянуть.

      – Ладно, хватит об этом. Ты мне…

      – А ты меня не перебивай. Я здесь по праву нахожусь. Царевна меня не только вылечила, она меня в род взяла, так что я что хочу, то вам и говорю. А вы здесь никто, должники за жизнь, и не смейте со мной так разговаривать!!

      Да, вот этого я не знала. Нет, я кое-что читала о долге жизни, но там было всё очень запутано. В одних случаях долг, в других – не очень. Но то, что за спасение жизни всегда благодарили, это я запомнила. Конечно по-разному, люди-то не одинаковы.  Но я, со своими взглядами из будущего, вообще об этом не вспоминала. У нас, конечно тоже за помощь благодарят, в основном деньгами или подарками. Но что бы называть это Долгом Жизни, такого не встречала. И ещё один момент. Когда же я Диване в свой род-то взяла? Убей, не помню. Но говорит он серьёзно, даже за дверью слышно, что не врёт. То есть в свои слова верит. Что же я такого сделала? Ну, конечно! Был только один эпизод, который можно подогнать под эту версию. Когда его домой привезла, я же не только раны обрабатывала, а ещё у него кровь на анализ взяла! Да как всё это обставила, любо-дорого посмотреть. Белые халат и шапочка с небольшими крылышками, на кармашке вышита красными нитками змея, обвивающая чашу. Я их в отдельной комнате, вроде как медицинский кабинет, и нашла. Давно хотела этот костюм надеть, случая не представлялось, а тут такое. Но это ещё не всё. Помнится, я ещё и прозрачные перчатки натянула, белую марлевую маску повязала, вспомнив коронавирус. К тому же, на голову (ну, сдуру!), отоларингологическое налобное зеркало надела. Красивое. Ну, говорю, бес попутал.  И вся такая красивая и блестящая, беру у него из руки кровь. Целый шприц. Выливаю в пробирку, трясу её, не помню, зачем и сколько. Наверное, доктора Айболита изображала. Детство тела взыграло. Потом вставила пробирку в красивый, блестящий ящичек, нажала на что-то и это что-то как загудит. Что мог подумать средневековый мальчик, можно только себе представить. Наверное, из-за этого он так долго был неадекватен. Спасибо рыбкам, отошёл.

      – А какой ритуал она с тобой провела? Полный или частичный?

      – Я же тогда раненый был, соображал плохо. Она меня обмыла, надела мужскую одежду их рода.

      – Откуда знаешь, что их рода? – Гуннар, недоверчивый ты наш.

      – На чисто-пречистой белой рубахе, с вшитыми рукавами, спереди на красном щите двуглавый орёл с золотыми клювами, опирающийся на золотой крест, под которым были ворота, наверное, в рай. Каждое пёрышко было видно. Да, ещё внизу стрела была.

      – Да, византийские вышивальщицы по всему миру славятся! – Лина, как всегда, вычленила из рассказа самое главное.

      – Нет, это не вышивка была.

      – А что?

      – Да я и сам не понял. Это не нитки, не фреска, я её в церкви в Кракове видел. Здесь разные краски пропитали белую ткань и стало видно орла