Реликтовые хроники. Валерий Геннадьевич Анисимов

Франции таких называют “Ла маргинале”. Ну ничего, он там будет как свой, – сказал Бок, прищуриваясь от дыма.

      Пластины на коксе уже все горели, но Гаврила еще несколько раз нажал на меха.

      – Давай, Бок! Хватай пластину и на наковальню ее. Будем плющить.

      Под удары молота Бок думал о поведении своего младшего научного сотрудника.

      – А Димон не дурачок! Его не интересует все вот это. Выходит, только корочки доктора физики его цель. Гордится ими, вот и все.

      По дороге Димон зашел на ферму. Уже закончилась вечерняя дойка. Скотник убирал из-под коров, а доярки мыли свой инвентарь. Подойдя к одной из женщин, которая протирала доильный аппарат, он любезно завязал общение с ней.

      – Добрый вечер! С окончанием трудового дня вас!

      Презрительно зыркнув, она ответила:

      – Вас так же и по тому же месту.

      – Кружку молока спросить можно?

      – А молока мы можем предложить от ишака, – позади него раздался резкий женский голос. Он повернулся. Перед ним стояла женщина лет пятидесяти в замызганном халате.

      – Ты откуда? Из лесу, что ли? Партизанил и не знал, что война кончилась?

      – Я строитель из церкви. Мы ее там реставрируем!

      – Достроились, аж жрать нечего! Люба, сходи налей этому, с колтунами.

      Женщина тут же бросила тереть аппарат. Лет сорока, грузная Люба, вытерев о грязный подол руки, сказала:

      – Пошли! Принесла же ее нелегкая. И что ей не сидится дома?

      – А кто она такая? – вопросами Димон старался поддерживать разговор.

      – Клавдия наш начальник! В утреннюю работает, а сейчас решила нашу смену проверить. А ты, значит, молочка парного захотел?

      – Не только молока. Посмотреть ферму и людей увидеть. У нас там, в небесном селении, скукотища.

      – Ну ты красавчик, нашел дискотеку.

      – Здорово Лебедиха! – неряшливый мужичок поприветствовал проводницу Димона.

      – Здравствуй, Титаник! Мужик нашей бригадирши Клавки. Он здесь сторожем числится. И еще трое мужиков тут работают.

      – Лебедиха! Ты куда этого лохматого ведешь? – с ухмылкой ей в спину спросил сторож.

      – Он такая же пьянь, как пастух Виталиус и скотники, Атас с Помятым.

      – Какие у вас тут клички интересные.

      – Титаником его зовут за то, что он после второй стопки валяется под столом. А вот эта доярка с бидоном – Зинка Рябая. Зин! Что ты надрываешься? Попросила бы Помятого отнести бидоны.

      – Мне не тяжело, бидоны пустые – отвечая, Рябая вяло махнула рукой.

      – Ну и как тебе здесь, веселее?

      – Да нет пока, – сказал Димон протяжным голосом.

      Лебедиха продолжала говорить, указывая на дверь:

      – В этой каморке сидит сторож – Титаник. А здесь наш офис.

      Они зашли в помещение примерно тридцати квадратных метров. В центре комнаты стоял наспех сколоченный стол, обтянутый линолеумом, и рядом две замазюканные лавки. В дальнем углу, у потолка, висела туша освежеванной коровы. Вдоль стены находились железные шкафчики,