Воспоминания преданных о Шри Сатья Саи Бабе. Антология. Антология

бегает от одного Бога к другому и ищет, с кем бы ему удачнее поторговаться. Кто выполняет желание – тот Бог и хороший. А есть другая стадия. Когда мне исполнилось двадцать пять лет, я понял, что если буду тренироваться и прикладывать усилия в любом направлении, то я этого достигну. И от этого мне стало невероятно скучно, невероятно тоскливо и очень неинтересно. Потому что все, чего ты хочешь, ты можешь достичь, если ты будешь тренироваться, упражняться, заниматься. Если ты примерно знаешь законы, по которым все устроено, то жизнь превращается в сущий ад. Это очень скучно и печально – чего-то хотеть, тем более прикладывать усилия к достижению этого. Это – замкнутый круг. Поэтому я понял – не умом, а своей внутренней сущностью, – что единственная спасительная вещь – это всем своим существом хотеть Бога. Ничего, кроме Бога, не может в этом мире принести большего счастья, потому что любое счастье – от власти, от денег, от женщин, от имущества, от чего угодно, – рано или поздно меркнет. Самый большой кайф, который можно получить, – это общение с Богом. И как только я захотел Его – прошло совсем чуть-чуть времени и Он появился в моей жизни. Это было самое приятное времяпрепровождение, и самое насыщенное, и самое кайфовое. Когда ты предан Богу, то вообще все здорово. Это – самое приятное, что может быть.

      Через какое-то время Баба мне все-таки материализовал кольцо, только другое, с тремя прозрачными камнями, и одел на тот палец, на который я хотел. Еще Он мне материализовывал много чего. Это были четки, часы, масло, деньги…

      – И что происходило вместе с материализациями?

      – Происходил процесс, не совсем понятный для обычного человека и не совсем нужный для описания. Когда люди приближаются друг к другу, они подразумевают некое общение, обмениваются эмоциями, какими-то мыслями, какими-то переживаниями. У меня всего этого не было – было совсем другое. На человеческий язык это не очень переводится.

      – Вообще нельзя никак описать?

      – Это можно описать как разрушение самых, с одной стороны – тонких, с другой – самых мощных убеждений. Например, убеждение в том, что я родился, убеждение в том, что я являюсь кем-то. Убеждение в том, что я, допустим, – мужчина, убеждение в том, что я – существо; убеждение в том, что я живой, – и так далее, и так далее. Они просто разрушались. Это ощущалось по хаосу ума, в который он попадал, и по опустошению мест в сознании, которые все идеи занимали. Это понимается не умом, это понимается сознанием. Вначале это было непонятно. Потому что ум до этого может дойти только постфактум. Как человек, который, допустим, заснул глубоко, а потом проснулся. Человек потом понимает, что он раньше спал. Или допустим, человек в обморок упал. Он же только потом понимает, что был в обмороке, когда уже в себя приходит. Ум потом объясняет, он на то и предназначен. У меня есть вопросы – он сразу готовит ответы. Поэтому доверять ему глупо. Я уму особо не доверял, никакого особого интереса не вызывал он у меня. Зачем им заниматься? Я, в итоге, просто отпустил этот ум.

      Людям кажется, что состояние бодрствования