Вселенная вас услышала. Продолжение романа. Лилия Максимова

Девочка должна уже отойти от наркоза, надо утром сходить, проведать ее. Познакомиться. Его вдруг удивило, что он не запомнил ее имени. Обычно Олег помнил всех пациентов до самой выписки, а тут… Будь проклят этот вирус! Этот конвейер операций! Эти смерти! Когда в острый период ему казалось, что он сам умрет – и то было легче! Полтора месяца он работал как заведенный, делал, что мог. Иногда чудеса. Но люди все равно умирали! Низкая сатурация, высокая температура, гангрены как последствия тромбоза… Вселенная, да как это вынести-то? Прекрати забирать жизни! Лучше создавай… Олег почувствовал, что он – на пределе: руки тряслись, как с похмелья, голова гудела. Утро наступило быстро.

      – Олег, ты что – опять не спал? – послышался голос Ерохина после звука запищавшего в телефоне будильника. – Старик, ты меня пугать начинаешь. Нельзя так, я серьезно…

      – Тук-тук-тук, к вам можно? – в палату призрачной тенью просочилась Даша. – Уже не спите, я свет включу?

      Подъем по плану – за час до смены: привести себя в порядок, позавтракать. Медсестры разносят свежие хирургические костюмы и новые защитные «боекомплекты»… Медкарты новые, медкарты на выписку. Все как обычно, вот только Даша прячет глаза.

      – Олег Анатольевич, Вы просили девочку прооперированную утром проведать… – она помедлила, Олег уронил мокасин, который пытался надеть на левую ногу: ему показалось, что он уже услышал то, что скажет ему Даша. – Она умерла сегодня ночью: тромб дошел до сердца.

      Звон в ушах чуть не оглушил Клементьева насовсем. Олег снова откинулся на стену и закрыл глаза. Он больше ничего не чувствовал.

      – Старик, я сейчас все узнаю, посиди пока тут! – почти приказал другу Ерохин, впрочем, Олег и так понимал, что не сможет сдвинуться с места.

      Выходя, Василий Федорович сделал Даше жест в сторону коллеги: «Поговори с ним, не молчи!» Даша в нерешительности остановилась перед Клементьевым. Господи, что с ним? Глаза ввалились, лицо осунулось, светлые волосы – дыбом… Руины, а не человек! Ей вдруг очень захотелось спасти его от этой реальности! У каждого врача – свое кладбище. Но что же делать? Врачи ведь – не боги!

      – Нельзя так, Олег Анатольевич, – тихонько присела она на кровать и погладила его по руке. – Нельзя… Вы не виноваты! Вы сделали все, что могли… Я уже узнала у ночной смены: Вы все правильно сделали… те тромбы, которые Вы удаляли… Вы все дочистили. Это другой тромб, в другой совсем вене, его не видно было на допплерограмме…

      Из-под ресниц Олега потекли слезы. Ручьями. Он с трудом поднял руки и, надавив на глаза, уронил голову в раскрытые ладони. Плечи беззвучно затряслись.

      – Олег Анатольевич… Олег… – Даша встала на постель на колени и прижала его голову к своей груди.

      Он молча рыдал, а она шептала что-то невнятное и гладила его по всклоченным волосам, как ребенка: не надо так, не надо… Наконец, он упокоился и, чуть приобняв девушку за талию, отстранил ее от себя.

      – Спасибо, Даша, – глубоко вздохнул он, возвращаясь со своего врачебного кладбища. – Ты не знаешь, как ее