Голубые Крылья. Владислав Владимирович Алексеев

и приведу ее вам.

      Она, казалось, была готова набросится на меня, но Глен серьезно посмотрел на нее, и она передумала. Вожак кивнул мне, и родители Мии вернулись в толпу, пригрозив мне напоследок, что если я не верну им дочь, то серьезно за это поплачусь. Тем временем Глен, подняв копье, повел за собой людей. Ворота в третий округ открылись перед ними. Как я потом узнала, этот охотник имел свои связи с представителями внутреннего района, что сыграло нам на руку. Оказавшись внутри, я сразу отделилась от медленно идущей толпы и рванула в дом, в котором должна находится моя подруга. Мне не хотелось думать о том, как девочка на меня отреагирует. Может, она меня боится, или даже ненавидит, но я обязана искупить свою вину перед ее родней и вернуть на место до того, как в этом городе начнется переворот.

      Дом оказался открыт, а внутри горел свет и звучало множество голосов. Забежав внутрь мне предстала необычная картина: Ремо лежал без сознания посреди гостиной, над ним склонилась Мия, которая тщательно старалась повторить все то, что делала с ним я, пусть и руки у нее сильно дрожали, а вокруг столпились остальные представители семейства, включая Кронта. Сам хозяин выглядел очень взволнованным, но мое появление, казалось, даже обрадовало его.

      – Рэвери, вот ты где! Мой сын… Скорее сюда!

      – Что случилось?

      – Ремо вышел на улицу днем, пока никто не видел, нарушив мой наказ сидеть дома до захода солнца. Вот же болван, о чем он только думал? Его хватил мощный солнечный удар, а после потеря сознания и… Ну сделай же что-нибудь, не стой как вкопанная!

      Я подошла к лежащему телу, продолжая прикрывать рану на шее куском шкуры. Лицо Ремо было красным, а с его лба во все стороны текли капли пота. Взгляд метнулся к Мие, которая сидела рядом с травами и черепком, наполненным холодной водой. Она тоже смотрела на меня. В ее глазах все еще читался легкий страх, но, одновременно с ним, присутствовало и отчаяние. Она не знала, что я не имею ни малейшего понятия о том, как вылечить этого человека, и просто повторяла за мной все. Это ее первый самостоятельный опыт, и она полностью провалилась, потому что перед ней стояла непостижимая задача. И это так же стало моей виной, ведь я так ей и не сказала о проблемах этого случая.

      – Ты ведь сможешь ему помочь, правда? – спросила она меня, но ее взгляд был сосредоточен на моей закрытой шее.

      – Я…

      Мне не хотелось признавать свое бессилие в этой ситуации, потому что я понимала, что наживать себе потенциальных врагов, особенно в присутствии Мии и на краю возможного переворота было не самой лучшей идеей. В отчаянии руки схватили те мизерные средства что у нас оставались. Мне вспомнилось, что моя мать иногда проводила ритуалы, взывающие к великим духам, если ситуация становилась безысходной. Они почти никогда не помогали, но часто успокаивали больных, придавая им надежду. Меня же подобному не учили, стараясь передать как можно больше знаний о знахарстве, поэтому подобные церемонии я никогда не проводила. Не знаю, существуют ли великие духи на самом деле, но попытка воззвать