Ограниченная территория. Вероника Васильевна Трифонова

напомнить, что мало кому выпадает возможность переносить это в закрытой конуре без возможности выйти на улицу, где твои единственные собеседники – псих и его молчаливые зомби!

      Иногда мне было трудно удержаться от соблазна его доводить. Но, к сожалению, это редко кончалось успехом – этот урод был непробиваемым, как скала. Во всяком случае, внешне он ничего не демонстрировал.

      На лице ублюдка появилась ухмылка.

      – Я сделаю так, как сочту нужным. И в нужный момент, Катя, мы с тобой придём к совместному успеху. Не знаю, как ты, а я этого жду с нетерпением.

      – Не боишься, что я покончу с собой? – выпалила я. Чистый блеф, но, может, он сработает?

      Химик остановился и медленно покачал головой.

      – Нет. Твоя беда такая же, как у большинства людей, – ты даже ради великих целей не умеешь отказываться от привязанностей.

      С выражением ребячливой радости на лице он, похлопав меня по руке, ушёл. Я осталась лежать в тишине, чувствуя, как к горлу вновь подступает комок.

      Он был прав. Он был чертовски прав. И от этого всё было ещё хуже.

      Глава 12

      – Тебе не кажется, что Тим в последнее время ведёт себя странно? – тихо спросила я Антона. Держа мужа под руку, я вместе с ним стояла в большом конференц-зале, недалеко от дубовых входных дверей. Огромный, он всё же не занимал и четверти площади главного корпуса НИИ патологии человека – сверкающего снаружи благодаря зеркальным панелям десятиэтажного здания, растянувшегося на сотни квадратных метров. Помимо помещений, отведённых под административно-управленческий отдел и кабинетов начальства, в нём находились залы для самых различных видов выступлений, комнаты приёма с гостиничным крылом, куда селили коллег-учёных, прибывших из других городов и стран, три музея, а также внушительная, на три этажа, библиотека.

      Зал на втором этаже, выдержанный в бело-красно-бордовых тонах, где мы сейчас находились, считался самым большим из всех и был предназначен для масштабных мероприятий, а нынешняя конференция, посвящённая новым открытиям в области неврологии, таковой и являлась. После выступления первых четырех докладчиков наступил перерыв, на котором всех гостей и желающих пригласили в столовую на нулевом этаже. Мы с Антоном только что оттуда вернулись, но возвращаться на места нам пока не хотелось. Многие кресла также сейчас пустовали, отчего тёмно-красных пятен в обстановке значительно прибавилось. Некоторые сливались между собой, напоминая реки крови, бордовым потоком стекающие на ковровое покрытие.

      Да. Если цвет кресел и ковра в зале вызывает у меня такие ассоциации, то либо мне пора в отпуск, либо моё настроение хуже, чем я думаю.

      – Что? – Антон ответил не сразу – очевидно, он вертел головой в поисках чего-то или кого-то: наверное, хотел удостовериться, что к нему не подойдёт больше поговорить никто из приятелей или коллег. – Тим? Ведёт себя странно? – он улыбнулся. – Что ты имеешь в виду? Вроде он никогда и не был нормальным. Не говори, что заметила это только сейчас, – муж испустил смешок и лукаво посмотрел на меня.

      – Да.