Игра в человека: Сага о Виннфледах. Светлана Бутусова

послушника. Тот хотел оттолкнуть девку, залепить пощёчину, сбежать, но от прикосновений падшей в теле распалялось неконтролируемое пламя и по тому, как шире скалилась блудница, монах осознавал: она ведает, что творит.

      – Пожалуйста, – жалобно пробормотал, но стоило открыть рот, как девушка прижалась к нему алыми устами и проворным языком скользнула внутрь. Ладонью накрыла, сквозь плотную ткань рясы, возбуждённое не по собственной воле достоинство инока. Противиться дьявольским чарам мужчина больше не мог.

      Одежды опали на пол, руки переместились на женские бёдра, и до последнего удара сердца монах действительно умолял не останавливаться, не замечая, как тонкой оранжевой нитью жизнь покидает его при поцелуях.

      Энергия мёртвого разливалась по венам девушки, отдаваясь жаром в теле. Серебристые волосы сияли, глаза горели расплавленным золотом, а припухшие губы пекло от желания. Пленница поднялась с поверженного святоши, равнодушно скользнула по нему взглядом, переступила и зашагала по коридору в поисках второго сопровождающего.

      Викинг нашёлся в одном из залов, как ему и приказали. Заслышав шаги, обернулся и замер. Девушка увидела недоумение, отразившееся на грубом лице. Улыбнулась, призывно касаясь кончиками пальцев своей обнажённой груди. Язычник среагировал, как пленница и ждала. Тогда она повела руку вниз, продолжая неотрывно следить за реакциями мужчины.

      Тот попытался воспротивиться, затряс лохматой головой, отгоняя наваждение. Даже поинтересовался, где монах, но узница тихо застонала, и викинг замер на полуслове, жадно ловя взглядом движения обольстительницы.

      – Возьми меня, – прошептала она, и норг, не колеблясь, решительно шагнул навстречу, подхватил девицу и уложил на один из близстоящих столов, размашисто сметая всю утварь, что лежала на нём.

      Последние минуты викинга походили на поле боя, только душу его не валькирия забирала, ой не валькирия.

      ***

      Огромными испуганными глазами девушка смотрела на ярла Харальда. Кутаясь в длинные полы мужской рясы, прекрасная пленница тыльной стороной ладони вытирала блестевшие на щеках слёзы и сбивчиво лепетала на непонятном викингам говоре.

      Северяне настороженно взирали друг на друга, своего предводителя и бывшую узницу, силясь понять, что стряслось между товарищем и местным послушником.

      – Монах пытался тебе навредить? – попробовал выяснить Харальд.

      Девушка засопела, делая вид, что вслушивается в незнакомую речь. Покусала губы и неуверенно кивнула.

      – А с Йоуном что случилось? – вмиг оживились викинги, загалдев.

      Пленница одарила растерянным взглядом и снова залепетала. Потом замерла, задумалась, нахмурив лоб, и указала сначала на топор в руках одного из мужчин, а затем себе на грудь.

      Викинги недоумённо охнули, а Харальд поспешил озвучить догадку:

      – Между монахом и Йоуном произошла стычка?

      – Хочешь сказать, что щуплый христианский