«Союз нерушимый…». Георгий Комиссаров

то есть по вторник. Получилась приличная куча людей. Версию с переодеванием даже не стали рассматривать, как весьма фантастическую и могущую круг подозреваемых увеличить до бесконечности. Так продолжалось до пятницы. В пятницу мне позвонил один из этой группы следаков и сказал, что они тут всё завершили и уезжают и меня тоже не задерживают, намекая этим, чтобы я свалил «по добру, по здорову» с их поляны ответственности.

      Я не стал кочевряжиться и тут же «укатил» назад в Москву. За эти дни я хорошо надышался «дымом отечества», который, как известно, «и сладок и приятен». Наобщался со сродственниками со стороны брата, то есть со снохой, племяшем и сватами. Одарил подарками. Созвонился с родителями и братом.

      Ну и, конечно, Серёга уделил мне время и внимание. За это я разрешил ему иногда использовать мои апартаменты.

      В самолёте из Борисполя в Шереметьево я опять столкнулся с Шу. И та снова бесцеремонно обменялась местами с моим соседом и «присела на меня» с расспросами.

      – Дэн, что это за ужасные слухи?, – был её первый и главный вопрос.

      Я решил занять «глухую оборону»:

      – Не понимаю, о чём ты Шу? Лучше расскажи, чего это тебя на «старые грабли» потянуло и ты все эти дни не вылезала из притона этого педофила Толяна?

      – Да какой он педофил? Так, просто, любит малолеток «распаковывать, – отмахнулась та.

      – Ну ничего себе. Да за это срок полагается, – не унимался я.

      – Так, Дэн. Это не твоё дело. Это, во-первых. А во-вторых, там всё по согласию. Никто так заяву на него и не накатал тогда. Не задавался вопросом, почему?, – поставила она меня в тупик.

      – И вообще, чем он хуже нашего школьного худрука или вожатого из моего пионерлагеря? Все они «любят детей» по своему. Так Толян хоть не скрывает это под личиной «ты такая единственная и неповторимая». Не обманывает…, – продолжила она свой «наезд».

      – Ладно, сдаюсь, – прервал я её, – действительно не прав. Но с только точки зрения закона. Нет решения суда – нет преступления. А вот с точки зрения общественной морали…, – попытался я обосновать свою точку зрения, но был прерван уже Шу.

      – Так, успокойся. Моралист великий. Я лично ни о чём не жалею. И считаю те времена лучшими в своей жизни. На сегодня !

      – Всё. Сдаюсь, – шутливо я поднял руки вверх.

      – Вот то-то-же, – удовлетворённо она проговорила и улыбнулась.

      – Давай, колись. Что за кипишь был?, – снова Шу вернулась к первоначальному вопросу.

      – Да ничего такого. Просто кто-то влез ко мне в мою новую квартиру, – сделал я робкую попытку отвязаться от расспросов Шу.

      – И поэтому приехала следственная группа КГБ из самого Киева? Не смеши меня !

      – Послушай, Шу. Ты же большая уже девочка, в некоторых местах, и должна понимать, что раз этим занялись из регионального КГБ, то всё очень серьёзно и я тебе ничего не расскажу, – не выдержал я и доходчиво пояснил Шу ситуацию.

      – Ну и больно мне оно надо, – легко согласилась Шу с моим объяснением и тут же продолжила