Хаос времён года. Эль Косимано

меня голова идет кругом.

      – Эмбер, ты гений! – Я наклоняюсь над клавиатурой, быстро набираю электронное письмо Лайону с просьбой перенести нашу встречу и вскакиваю на ноги. – Позвоню тебе позднее.

      – Подожди, Джек, куда ты собрался? – кричит она.

      Лучась улыбкой, как сверкающий на солнце иней, я хватаю свои ботинки и бегу к двери.

      – Пока не знаю. Но мы что-нибудь придумаем.

      10. И пусть ночь погрузит мир во тьму

Флёр

      Мою студию наполняют успокаивающие ноты акустической гитары. Запись представляет собой микс, который Хулио сделал для меня после того, как я пожаловалась, что скучаю по его исполнению старинных народных баллад, современных поп-песен и классического рока. Чистое сопрано Эмбер гармонирует с насыщенным тенором Хулио, возвращая в ту ночь, которую мы провели, сидя на пыльном полу захудалой лачуги с кружками консервированного тушеного мяса в руках, слушая их пение под аккомпанемент потрескивающего огня.

      Я отворачиваю мольберт от окна и беру кисть, позволяя музыке Хулио унести меня в далекие дали, пока рисую. К середине записи сцена на холсте полностью меняется. Склон холма потемнел до глубокой полуночной зелени, в воздухе появился дымок из трубы, возносящийся над покрытыми инеем ветвями.

      Я отступаю на шаг, чтобы посмотреть на то, что получилось, и очень удивляюсь, когда узнаю расплывчатые кривые очертания пруда. Нашего пруда. Того, что рядом с хижиной дедушки Джека, куда Джек водил меня кататься на коньках под звездами.

      С болью в сердце задаюсь вопросом, что он подумает об этом рисунке. Захочет ли повесить его на стену или ему будет грустно смотреть на него?

      Я снимаю выпавший волосок с кончика кисти, изо всех сил пытаясь вспомнить свою жизнь до того, как Гея дала мне магию земли, которая впоследствии стала неотъемлемой частью меня. Мысль о том, что ее вырвут из меня, отдалась невообразимой внутренней болью. Не представляю, кем бы я была без своей силы. И хотя меня пугает мысль о возвращении Джека в Обсерваторию – о том, чтобы доверить его кому-то столь могущественному и хитрому, как Даниэль Лайон, – возможно, с моей стороны неправильно удерживать его от этого шага.

      В животе урчит. Небо в окне над садом потемнело, и ночные насекомые подпевают тихим напевам гитары Хулио.

      Я собираю кисти, несу их к раковине, открываю кран и мылом смываю краску. Легкий ветерок доносит через открытое окно едва уловимый запах дыма, который, кажется, прилетел ко мне прямиком с моей акварели!

      Я замираю над раковиной, продолжая сжимать рукой кисти.

      Выключаю воду, затем музыку, и тревожащий запах дыма становится сильнее.

      Медленно кладу кисти на стол, мысленно возвращаясь к оповещению Лайона о нескольких мятежных Временах года, которых пока не смогли поймать. Где-то на вилле раздается громкий щелчок. Я резко вскидываю голову, устремляя глаза к потолку, когда свет гаснет, погружая студию в темноту.

      – Джек? – громко зову я, направляя свою магию к корням окружающих виллу деревьев, но не чувствую