Гомер, сын Мандельштама. Марк Берколайко

победил на выборах, мы дружим по принципу «Para bellum»[1] – вот и просочилась в наше здание группка «детей их друзей» и «друзей их детей». Теперь каждое слово, произнесенное у нас, гуляет многократным эхом – у них…

      Дама пришла, чтобы доложить о подготовке кредитного договора на тот самый миллиард.

      – Кредит нам дают, – пустила она пробный шар, – на крайне невыгодных условиях.

      – Увы! – вздохнул я. – Но нужно учитывать, что строительство в Недогонеже мусороперерабатывающего комплекса, да еще крупнейшего в Европе, имеет важное политическое значение.

      – У меня такое впечатление, – улыбнулась Инна Сергеевна, – что о политическом значении этого строительства говорится только потому, что экономическая логика хромает на обе ноги.

      – И много ли подобных впечатлений, – улыбнулся я, мысленно поздравив ее с четкостью мышления, – вы накопили за полгода работы у нас?

      – Гораздо меньше, чем ожидала.

      – Неужели даже меньше, чем ожидал Александр Константинович? Если не ошибаюсь, именно он вас сюда ввинтил?

      – Вы имеете в виду – рекомендовал? Дело в том, что моя мать, она умерла три года назад, была кузиной жены Александра Константиновича…

      – И вы, племянница первой леди, стали номером два в гареме первого лорда?

      Вскочила.

      – Кто вам дал право?!

      – Сам взял. Равно, как и вы, в нарушение всех правил, взялись излагать не аргументы, а впечатления. Будете визировать проект договора?

      – Нет.

      – Тогда ступайте вон.

      У дверей обернулась.

      – Вам доставляет удовольствие так общаться?

      – А вам доставляет удовольствие трахаться с губернатором?

      – Безусловно. Он каждый вечер дает жене снотворное, и ровно в три ночи мы безумствуем на третьей слева скамейке в Бунинском сквере. «Темные аллеи» сгорают от стыда.

      Вышла слишком быстро. Не успел, к сожалению, ничего сказать вслед.

      Уже было собрался уходить, суббота как-никак, но тут элегантная дама, взволнованно «дыша духами и туманами», появилась опять.

      …Два года я настраивал этот орган муниципального управления, так что теперь он отлично темперирован: исполнители податливы, как клавиши, документооборот стремителен и дозирован, как воздух в органных трубах, – и звучит величественная фуга всепобеждающего «Оп-па!». И только эта «клавиша» – западает.

      – Что вам еще?!

      – На листе согласования я записала «особое мнение».

      – Какое вероломство!

      – И оставила у руководителя аппарата заявление об уходе!

      – А это смерти подобно! Ваш преемник не сможет «стучать» в таком же романтическом стиле.

      – Что?!

      – Разве не так? После объятий на третьей слева… шептать в еще пылающее страстью ухо подробности о моих коварных замыслах…

      Она смотрела на меня, как Германн – на астральное

1

Из фразы «Si vis pacem, para bellum» – Хочешь мира, готовься к войне (лат.).