Как скажете, босс. Матильда Старр

ответ кого-то интересует…

      – Да, мисс Ривер, – ответила я как можно решительнее.

      На кухню я пробралась через служебный вход.

      Анджело, увидев меня, приветственно взмахнул рукой.

      – Сюзанна! Ты?

      – Как видишь, – пожала плечами я. – Сегодня вечером я фея-хранительница комфорта гостей и гроза персонала. Простите, ребята… – Я повернулась к застывшим поварам. – Честное слово, я ни при чем. Но отказать мисс Ривер… Боюсь, я пока не настолько прокачала уверенность в себе.

      – О, вот оно что… – Шеф задумчиво почесал пышную бороду. А потом неожиданно подмигнул: – Ну удачи тебе, Сюз.

      И взгляд у него был такой… Понимающий. Только вот я ни черта не понимала.

      – Да объясните мне кто-нибудь, что здесь происходит!

      Он, ни слова не говоря, указал мне на выход в зал.

      Я выглянула и зажмурилась от неожиданности.

      Мне показалось, что я оказалась в облаке бело-розовой сахарной ваты! Ну или в инстаграмной картинке про сладкую жизнь. Огромные вазы с белыми и бледно-розовыми пионами были повсюду: в углах, между столиками, на подоконниках. Нежные лепестки усыпали пол (я подавила в себе желание вызвать клинера и заставить сию секунду вымести этот сор), красовались на столиках. Но хуже всего было не это…

      Сердечки! Красные сердечки, пошлые, как валентинки! Гирлянды светящихся сердечек на окнах! Шарики в виде сердечек!

      Какой кошмар! Может быть, это новый тест от наших неутомимых психологов? На стрессоустойчивость… А что? Узнать, к чему работник относится неприязненно, и создать ему именно такие условия.

      Я вот, например, не переношу все эти ванильно-розовые декорации. С детства! Когда мне было пять, мама попыталась создать для меня обычную девочковую комнату – с розовыми рюшами и единорогами на стенах, я устроила жуткий рев, а в комнату даже не вошла, пока ее не перекрасили. Так и спала два дня в гостиной на диване. И с тех пор мало что изменилось.

      Ну что же…

      Я привычно пригладила волосы и расправила плечи. Ни одна живая душа не усомнится в моем профессионализме! Буду вести себя так, будто дома у меня даже обои в сердечках, а розовый – вообще мой любимый цвет.

      – Сегодня какой-то богач арендовал ресторан на весь вечер, – негромко предупредил меня Анджело. – Закрытое мероприятие.

      – Вот как? – так же тихо отозвалась я. – А кто это, не знаешь?

      Он нахмурился, припоминая.

      – Джон… Джон Робинс, или как-то так.

      Анджело обладает феноменальной памятью, когда дело касается рецептов, но имена запоминает с трудом. Я уверена, он помнит, как зовут меня, только потому что мое имя написано на бэйджике.

      – Коллинз, – выдохнула я. – Его зовут Джеймс Коллинз.

      И, кажется, все это никакая не случайность.

      Все это мне совсем не нравилось, абсолютно! Только убегать было уже поздно и некуда.

      Я шагнула вперед. В конце концов, это моя работа! И я собираюсь с нею справиться, как всегда, на «отлично».

      Он появился в дверях: высокий, лениво-грациозный, чем-то напоминающий пантеру