500 лет назад – 2, или Некогда скучать. Дмитрий Свиридов

этого говорило еще и то, что утром Седова разбудили бояре, уже одевшиеся и практически собравшиеся. А он и не слышал, как они проспались да одевались. Впрочем, хоть народ и не растягивался, особой спешки тоже не было. На улице, куда он пошел первым делом, сегодня был плюс, пасмурно, но близость воды и в целом невысокая температура делали воздух сырым и промозглым, с облачками пара при дыхании. Николай Федорович после туалета с удовольствием умылся в теплой мыльне. Горячую воду поливал один из вчерашних парнишек – обычный, в возрасте примерно 12-15 лет, Седов еще не разобрался, как у них определять возраст. Возвращаясь из мыльни обратно в избу, Николай Федорович разглядел, что общие принципы архитектуры постоялого двора совпадают с усадьбой Никодимыча: большой двор, крепкие ворота, солидный забор или задние стены построек образуют сплошную ограду, но были и отличия. Основное здание напоминало в плане букву Т, положенную на бок, и ворот было двое: одни от реки, а другие с противоположной стороны, видимо, с береговой дороги. В центральном срубе (клеть – всплыло из памяти) размещалась поварня и жили сами хозяева, а в пристроенных к ней отдельных клетях жили постояльцы. Ну, сараи, живность, дровяник, двор, усыпанный речным песком – это как обычно.

      После умывания, когда все собрались в столовом зале, они успели позавтракать ароматной кашей с маслом и медом, окончательно собраться и пойти на реку. Гридя шепнул, что ночью ничего интересного не было, Федор рассчитался с хозяином постоялого двора, тот снова кланялся и радостно благодарил, князь, кроме своих вещей, нес небольшой мешок, от которого пахло свежей выпечкой, в общем, все было в порядке. Николай Федорович вышел на причал одним из первых и щелкнул сигналкой, снимая машину с охраны. У воды было ожидаемо влажно и зябко, дул ветерок, команда лодьи уже вовсю копошилась на ней, готовясь к отплытию, и негромких щелчков никто не услышал, конечно.

      Задерживаться с отплытием не стали, канаты были привычно быстро отвязаны, и лодья с баркой вышли на течение. Распределились, как вчера, только Пимен сразу сел на барку. Подождав, пока селение скроется из виду, и с берега исчезнут последние пацаны, провожавшие их отплытие, Ефим с помощью князя и Седова снял тент, в этот раз с задней части машины, и предложил Пимену пролезть в салон. Утреннего света вполне хватило тому, чтобы разглядеть все в подробностях. Так что он, хоть и не матерился, как Данило, однако тоже был впечатлен машиной, отделкой, стеклами, колесами и т. д. А уж когда Николай Федорович снова показал засветившуюся панель и свет в салоне, пара-тройка крепких словечек все же проскочила. Впрочем, кресты он заметил без подсказки и вопросов про колдовство не задавал. Вторым же артефактом из будущего стал атлас, который (опять же с комментариями Ефима) был торжественно извлечен из бардачка и показан Пимену там же, в салоне. После краткого пояснения насчет летоисчисления от Рождества Христова и арабских цифр, ему были продемонстрированы даты издания и тираж, а самое главное – карты этих мест, а также окрестностей Новгорода и Пскова. Оказалось,