Станция Щёлковская, конечная. Александр Невзоров

ый голос диктора вывел меня из дрёмы. Вставать и выходить на улицу не хотелось. Я знал, что там сыро и холодно. Осень уже вовсю предъявляла свои права. Измайловский народец потянулся на выход. Впереди шла пара – он вразвалку и девушка лёгкой походкой. Они спорили.

      – Дура ты!

      – Лёша, я не виновата…

      Мужчина плотный, он говорил басом, девушка тихо оправдывалась.

      – Узнаю, убью!

      – Ну что ты, Лёша, как ты можешь так думать.

      Вдруг амбал поднял на неё руку. Спутница в страхе закрыла лицо. Неожиданно для себя я вмешался.

      – Эй, нельзя ли полегче?

      Лёша перевёл на меня свои красные глазки. Похоже, он тоже был удивлён.

      – Тебе чего, больше всех надо?

      – Нельзя бить женщин.

      – Тебе чё, врезать?

      – Послушайте, это не моё дело…

      Договорить мне не дали. В голове сверкнула молния и я сразу оказался на полу поземного перехода. Пассажиры аккуратно обходили немощное тело. Немного очухавшись, я поднялся. Один глаз не видел, а так всё было в порядке. Я огляделся. Парочки не видно. Убежали? Ладно. Догонять их мне почему-то не хотелось.

      Чёрные очки синяк почти не скрывают. Кажется, все прохожие к нему присматриваются. И думают: «Гопник. Нажрался, наверное, полез в драку. И правильно, что дали». Или: «Хлюпик. Слабак. Позволил безнаказанно себя ударить. Я бы такому тоже врезал». И не будешь каждому объяснять, что вступился за девушку. Что пострадал за правое дело. Что почти герой… Мои невесёлые мысли прерываются, кто-то трогает меня за рукав.

      – Простите, – давешняя девушка несмело улыбается, хочет что-то сказать. – Простите…

      Здоровым глазом осматриваю вестибюль метро. Лёши не видно.

      – Так получилось нехорошо. Вы извините моего мужа, да и меня.

      – А Вас за что?

      – Сразу ушли, не помогли…

      – Да ладно. Что же Вы живёте с таким мужем, который руки распускает?

      – Раньше он был не такой. А сейчас потерял работу, выпивает, переживает.

      Прозрачные глаза девушки, её доброе лицо напрочь отбили охоту обижаться. Какая она красивая всё-таки.

      – Как Вас зовут?

      – Алёна.

      – Прекрасное имя. Меня Андрей.

      – Я Вас случайно увидела, думаю, надо подойти извиниться.

      – А Вы часто здесь бываете, на Щёлковской?

      – Езжу на работу, почти каждый день.

      – Я тоже.

      Стоим в переходе, народ оттеснил нас к стене. Не знаю, что ещё сказать, но отпускать девушку не хочется.

      – Ладно, я пойду. Спасибо, Вы хороший человек, – Алёна повернулась и быстро исчезла в толпе.

      Фингал постепенно исчез, и я смотрел на окружающий мир двумя глазами, как нормальный человек. И стал внимательнее вглядываться в лица пассажиров метро. Я искал её, Алёну. Если девушка выходит на Щёлковской, то зайти она может на любой станции, но последние она проезжает по моей ветке. И что их этого следует? Из этого следует – реально её встретить только на выходе из метро в конце рабочего дня. А зачем я ищу эту Алёну? Да, у неё ясные и чистые глаза, лёгкая фигурка, милое лицо. Но мне-то что? Женщина замужем. Наверное, у неё ребёнок… или дети. Своя жизнь. Хочешь ещё раз повстречаться с Лёшей?