Институт будущих магисс. Анна Сергеевна Платунова

был сгорбленным и седым, иногда, устав стоять, он тяжело опускался на скрипучий стул. Взгляд голубоватых, почти прозрачных глаз, однако, оставался пронзительным и живым.

      Господин Вир не был магом, как некоторые другие учителя, скорее историком, но иногда Вертрана думала, что кое-какими магическими способностями он точно обладает, как иначе объяснить, что он всегда уличал Верту, едва та пыталась немножко пошалить или отвлечься от занятия. Только ее, кстати. Не помог даже «купол тишины», который Верта научилась ставить, обнаружив в библиотечной книге старое заклинание.

      Мало того что купол не помог, так учитель еще и нажаловался Богомолихе на то, что воспитанница незаконно использует магию в Институте. Это было на третий год обучения, девочки только приступили к изучению артефакторики.

      Тем же вечером классная дама вызвала Верту для беседы. Комната Богомолихи находилась рядом со спальней девочек, но госпожа Гран никогда не приглашала воспитанниц для того, чтобы поговорить по душам, узнать, что волнует ее подопечных. Наоборот, очень скоро девочки поняли: если Богомолиха пригласила к себе, то хорошего не жди!

      – Детка, ты использовала магию на уроке? – доброжелательно спросила она у испуганной Вертраны. – Ты ведь помнишь правила. Магия применяется только на практических занятиях и только под присмотром учителя. Это ведь делается для вашей безопасности. А то недалеко и до беды.

      Та, хоть и знала уже нрав воспитательницы, снова обманулась ласковым тоном.

      – Извините, – прошептала она, опустив голову. – Я больше не буду. Честно. Это была шутка…

      – Значит, признаешь?

      Верта кивнула.

      – Два удара розгами, голубка моя. Думаю, вполне достаточно для того, чтобы твоя хорошенькая, но глупая головка окончательно усвоила правила.

      Вертрана вздрогнула, но промолчала. Она давно поняла: любые просьбы и уговоры могут только усугубить наказание.

      Прислужница, вызванная звоном колокольчика, проводила Верту в специальную комнату. Комната была почти пуста, если не считать скамьи и ведра с водой, где отмокали розги.

      Девочка поскорее стянула с плеч платье и легла, уткнувшись носом в гладкие доски. Порку провинившимся устраивала дежурная классная дама. Если везло и дежурная оказывалась в хорошем настроении, воспитанницы получали едва ощутимые удары. Хуже всего было тогда, когда в комнату для наказаний наведывалась сама директриса.

      В тот раз Вертране не повезло. Сухарь недрогнувшей рукой влепила вместо двух ударов целых пять, а потом еще долго поучала перетрухнувшую, едва сдерживающую слезы воспитанницу.

      – Вы, несомненно, знаете главные достоинства наших выпускниц? Смирение. Послушание. Прилежание. Вот три столпа, на которых покоится Институт…

      Она еще долго что-то говорила, но у Верты так сильно кружилась голова, что она едва слышала нотации.

      – Если желаете, чтобы в будущем вас принял к себе достойный и благородный дом, то должны заслужить это…

      «Чтоб ты провалилась, старая карга! –