Твоя по контракту. Айрин Лакс

ерзала под мужским телом, желая выбраться. Но, похоже, распалила его еще больше. Он прижался ко мне теснее. Я почувствовала бедром его сильную эрекцию.

      Я начала кричать. Он накрыл губы ладонью. Вторую руку спустил вниз, расстегивая брюки.

      – Заткнись, блядь. Не хочу слышать ни единого звука с твоей стороны!

      Я впилась в его ладонь зубами. Он выматерился и зажал мой рот еще сильнее, безжалостно давя. Второй рукой грубо задрал платье. Резко вклинился коленями, раздвинув мои ноги.

      – Не скули, милая. Тебе же нравится по-жесткому. Нравится, когда тебя трахают, как шалаву!

      Сильные пальцы жестко и грубо дернули ткань трусиков, разрывая их.

      – Давай, подмахни мне! Как раньше? Нет? Не хочешь? Нашла кого-то посостоятельнее или просто надоело вертеться на одном члене?

      Где-то далеко и едва слышно бился звонок тревоги. Он сигнализировал – сейчас произойдет что-то непоправимое и страшное. Разум бился в тесной клетке тела, напоминающего безвольное желе.

      Я почти ничего не чувствовала. Только режущее прикосновение между ног. Обжигающе и остро. Внутрь.

      Меня пронзило насквозь резко вспыхнувшей болью. Нарастающая амплитуда толчков выводила на новый уровень агонии и мучительных спазмов.

      Я царапала его руку ногтями и пыталась укусить, но не получалось. Мужчина окончательно овладел мной и двигался бездумно быстро.

      Непонятно, кого он не щадил больше: меня или себя.

      С каждым резким и болезненным толчком он старался выжать из себя больше яда, выплеснуть кислоту, разъедающую нутро, избавиться…

      Может быть, ему это и удавалось, судя по выражению на лице.

      Но чем легче становится ему, тем гаже я себя чувствовала.

      Он перекачивал скверну ярости из своего тела в мое. Выплескивал грязь из себя, щедро накачивая меня ею.

      В какой-то момент даже его сильные и резкие взмахи бедер перестали приносить боль.

      Это просто трение, которое закончится рано или поздно.

      Оно закончилось, как только он выстрелил спермой внутрь меня. Глубоко засадил, пронзая, будто насквозь.

      Кончив, мужчина навалился на меня. Водил губами по лицу, что-то бормотал и смеялся, пьяный донельзя.

      Я дрожала и глотала слезы вместе с истерикой, расплескивающейся где-то внутри.

      Я словно была заперта в камере со звукоизоляцией, стены моего опьянения не пропускали эмоции.

      Внутри бушевал ураган из паники, боли и ужаса, а наружу дрожью и всхлипываниями выплескивалась лишь крохотная толика.

      Мужчина приподнялся, повел из стороны в сторону головой и потянулся к спиртному. Он щедро плеснул спиртного в бокал и опустошил одним махом.

      Ему явно не стоило пить. Но он глотал спиртное, как путник, проведший год в пустыне, гложет воду. Я попыталась встать. Он опрокинул меня обратно на диван.

      Наклонился, пытаясь поцеловать мои губы. Но вместо этого лишь кусал губы и пошло долбился языком, вновь двигая бедрами.

      – Какая ты сегодня деревянная, Ми-и-и-ила…

      Он перевернул на живот. Его твердый член скользнул по складкам