Безутешная плоть. Цици Дангарембга

я теперь скажу мадам? – вдруг доверительно, будто подруге, шепчет стоящая перед тобой женщина. – Смотри! Она уже решила, что ты родственница. Моя. Нам не разрешается, категорически, даже когда мы уходим. А сейчас хуже всего, потому что до выходных мне не уйти.

      – Собеседование. На проживание, – шепчешь ты в ответ. – Где-нибудь жить.

      Ты в таком отчаянии, что голос забивается высоко в гортань.

      – Она будет кричать, – шипит служанка Мбуйи Райли. – Она будет твердить, что я привожу сюда свою родню, чтобы ее убить. Когда приходит ее дочь, они так и говорят. С самой войны. Только в этом они и единодушны.

      – Тут есть коттедж. Сестра-хозяйка сказала, что она договорилась. Не дорого.

      – Ты слышишь, что я говорю? Совершенно невозможно, когда она кричит. Мне приходится ее кормить, иначе она закроет рот и не возьмет еды. Прямо как ребенок! Уходи.

      В конце дорожки тявкает собака. Хрупкая белая женщина оседает на землю. Ее голова в нимбе мягких белых волос лежит на кирпичах огромным одуванчиком. Она протягивает руку к тебе и к женщине в форме.

      – Ну вот! – хнычет служанка. – Теперь мне придется наклоняться и нести ее, а у меня спина разламывается.

      Она спешит по дорожке, бросая тебе через плечо обидные слова.

      – Уходи отсюда, от девятого дома. Потому что не уйдешь – я открою ворота, и даже если тебе удастся справиться с этой, не поможет – я отвяжу большую.

      Женщина наклоняется к своей хозяйке. Мелкий терьер скулит и лижет вдовью руку.

      Глава 2

      Мужчина отворачивается от окна, чтобы заговорить с тобой.

      – Ой, отец, я не хотела вам мешать.

      Все расстояние от вдовы Райли ты прошагала в туфлях леди Дианы. Ты шла быстро, не очень понимая, почему так важна скорость. Асфальт был горячий. Ноги твои опухли и покрылись волдырями. В автобусе, который везет тебя обратно к хостелу, ты стаскиваешь туфли леди Дианы и ищешь тапочки, несколько раз задев соседа, один раз оскорбительно близко к паху.

      – Вы бы подождали, – советует он. – Лучше просто посидеть, что бы там ни было. Как все остальные.

      – Туфли, – уклончиво говоришь ты. – Из Европы. Не те, что здесь. Они не так быстро разнашиваются. Перед выходом из дома мне нужно было надеть что-нибудь местное.

      Это тот ответ, которого он заслуживает. Пассажир уныло привалился головой и плечами к окну. Это не мужчина, думаешь ты, с ним покончено.

      – Так, значит, откуда вы едете, ваш дом? – спрашивает он. Его голос дрожит от пробудившегося интереса, который он пытается скрыть.

      – Да, – врешь ты.

      – Участки там!.. – вздыхает он. – Стоишь на одном конце и не видишь границ другого. Абы кому такое не достанется.

      Ты улыбаешься в знак согласия.

      – Вы что-то выращиваете на продажу?

      – Да, – отвечаешь ты, уверенно кивнув.

      – Здорово, – опять вздыхает мужчина. – Значит, правительство начало выделять людям земли, которые, мы думали, только для европейцев.

      – Это участок моей тетки.