Созвездие правых. Дмитрий Витальевич Виноградов

раз в этот момент в войско князя прибывает посланник Ростовского архиепископа Вассиана, иеромонах Борис.

      Роста высокого, сложения богатырского. Мужчина 35 лет, с окладистой черной бородой, в черной одеянии на коне, в сопровождении двенадцати всадников и одной телеги с соломой. По приезду в войско, Бориса проводили в шатер к младшему Ивану. Коням дали корм, а спутников усадили за общий стол.

      Княжий сын принимал доклады от военачальников и монаху пришлось подождать что то около часа или чуть более. Все это время он ходил возле шатра, изредка перекидываясь словами с охранниками, да поправляя сползающую с телеги солому. Со слов охраны обстановка не менялась. Войска стояли вдоль берегов и смотрели друг на друга через водный барьер.

      Наконец Иван освободился. Тотчас монах был приглашен в шатер. Облобызавшись по старинному русскому обычаю, Иван, сын великого князя Ивана 3, приказал накрыть стол.

      – Грамота тебе, – монах оглянулся по сторонам и достал из рукава свиток, – от архиепископа Ростовского.

      Взяв в руки свиток, Иван, раскрошил на нем печать и стал вдумчиво читать. Его губы двигались вместе с глазами по письменам. Все это время, монах как и положено верному слуге, стоял слегка склонив голову и из под бровей наблюдал за Иваном.

      – Мужайся и крепись, духовный сын мой, как добрый воин Христов по великому слову Господа нашего, – прочитал вслух Иван, – всего прочего, выслушай иеромонаха Бориса, на словах он передаст тебе княже мои тайные мысли.

      Свернув грамоту, Иван, убрал ее в походный сундук.

      – Спасибо архиепископу, за поддержку и слово доброе, – сказал он Борису, – даже не все бояре поддержали отца….даже родные братья и те восстали…Борис Волоцкий и Андрей Большой….ну да опомнились потом, а то туда же…не воюй с ордой….подчинись….

      В этот момент в шатер внесли еду. Борис, очевидно за время следования в пути, евший с перебоями, с большим удовольствием лицезрел на жареного поросенка, белорыбицу, пироги, вино и квас.

      – Отведай батюшка, – сказал Иван, – а потом и говорить станем.

      Перекрестившись, иеромонах стал кушать. Особенно поварам удался поросенок. Хрустящая, нежная корочка сама таяла во рту и ее вовсе не надо было пережевывать. Мясо, обработанное маринадом и специями, оказалось таким мягким, что Борис затаил дыхание от удовольствия.

      – Ну как тебе батюшка пища наша? – улыбаясь спросил Иван.

      – Благодарствую княже, благодарствую, – степенно ответил монах, – очень вкусно, стол богатый.

      – Да какой же богатый! – удивился Иван, – вот одолеем бусурманов, я тебя в Москве попотчую!

      Наконец с едой было покончено. Посуду унесли, Иван и Борис вымыли руки, обтерлись принесенными полотенцами и сели друг напротив друга на жесткие стулья.

      – Вот теперь говори, – Иван слегка сощурил глаза и замер.

      – Четыреста лет прошло от крещения Руси, – без всяких междометий начал говорить Борис, – вера Христова пришла взамен старой веры, неправильной. Должно уже и забыть ее, ан нет! То там, то здесь, и у простых