Генезис. Инесса Давыдова

не слышала.

      – Почему? У вас это было несерьезно?

      – Я думала, что серьезно, а на деле он даже не сообщил, как долетел. С глаз долой – из сердца вон. Вот такие вы, мужчины.

      Несколько минут мы молчим, посматривая в зеркала заднего вида.

      – Кто у тебя был первым? – спрашивает Икар, не отрывая взгляда от дороги.

      Зачем ему это знать?

      – Вадим?

      – Да, – нехотя признаюсь я.

      – Это тоже повлияло на Вернера, – заключает Икар. – Я все искал причины такого зверства. Почему он столько лет наблюдал, а потом перешел к действиям, да еще таким жестоким. Ты изменила ему. Именно так он это воспринял. Отдала этому Вадиму то, что предназначалось ему.

      – Они с дружками похитили и изнасиловали не только меня, – недовольно бурчу я. – Многих они даже не знали, хватали на улице первую попавшуюся девчонку.

      Эрхард и его дружки любили подобные развлечения. От большинства девушек они откупались, но были и те, кто по собственной воле продолжил подобное общение. Помню, как Эрхард рассказывал о студентке архитектурного института, с которой встречался почти год. Она была активной участницей их оргий, а потом неожиданно для всех покончила с собой. Не скажу, что он сильно расстроился, скорее разозлился, ведь ему нужно все контролировать. Несанкционированное самоубийство для него – как публичная пощечина. Чтобы выглядеть крутым, дружкам он сказал, что заигрался с ее мозгами. Но мне признался, что был сильно разочарован – она его подвела.

      До коттеджа доехали без приключений. Раскладываем продукты на кухне, решаем помыть руки и идем в ванную. Я открываю дверь и от ужаса начинаю вопить, как второсортная актриса в ужастике. В ванне копошится что-то мерзкое и скользкое. Приглядываюсь – раки! Полная ванна раков! Хорошо, что Икар рядом. Иначе инфаркт был бы обеспечен. Он покатывается со смеху, моет руки и выходит, а я стою, брезгливо морщась, и от ужаса не могу пошевелиться. Самые бойкие особи совершили побег, используя собратьев как лестницу. Один из них ползет в моем направлении, и я с визгом бегу на кухню.

      Всем смешно, а на мне лица нет. Говорю, что теперь никогда не залезу в эту ванну, что они лишили меня средства гигиены.

      Инструкторы изнывают от безделья и решают организовать раковые бега. Построили из подручного материала загоны и беговые дорожки. Каждый выбирает своего фаворита и всячески старается ему помочь. Они дразнятся, отпихивают и подначивают друг друга как дети.

      – Ах ты так?! Тогда я так!

      Глядя на их игры, вспоминаю любимое выражение мамы: «Первые сорок лет детства для мужчины самые тяжелые».

      – Если ты не начнешь завтра тренинги, Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф разнесут дом по кирпичику, – говорит мне Икар и садится в гостиной перед телевизором.

      Он зависает с пультом в руке, а это означает, что в его голове идет процесс обработки и анализа полученной от Норы информации.

      К полуночи все стихает. Иду в ванную почистить зубы перед сном – сантехника и плитка сияют от чистоты. Но проходя мимо окон в коридоре, я снова испытываю шок. Кто-то нарядил чучело в спортивную куртку с капюшоном,