Дай мне руку, брат. Алексей Викентьевич Войтешик

произнес тщедушный вертухай.

      Сергей в один миг окинул взглядом дворик и внутренне сгруппировался:

      – Мне спешить некуда, – ответил он, – думаю еще годика четыре…

      – …а может и больше.

      – Может, – согласился Ковзан, избегая прямого взгляда «начальника» и двусмысленно вглядываясь в толстые и древние стены СИЗО. – Тут дело такое, никто не застрахован от несчастных случаев, даже страховые агенты в них попадают. Так что и страховой полис еще не пропуск в рай, а уж тут, когда с тобой ни с того, ни с сего начинают вести беседы начальники и за сученого сойти, как пить дать. Интересно, и за что мне такое внимание-наказание?

      – Тебе, Ковзан, за одно попадание в учебники Академии милиции такой почет можно оказывать.

      – Что ж это за почет, начальник? Вся «общага» смотрит, как мы с тобой тут беседуем. «Отмывайся» потом.

      – А ты попросись на отдельный разговор.

      – Как же это, кормилец? – возмутился Сергей и тут же резко сменил тон. – Как был в СИЗО бардак, так и остался. Я на прогулке, начальник, не нужно нарушать инструкции…

      С этими словами он медленно отправился заканчивать свой прогулочный круг.

      На ночь его по неизвестной причине определили в «одиночку». Недобрые мысли вертелись у него в голове целый день, они же не давали ему и уснуть. Сергей не понимал недавнего маневра тех, кто дал распоряжение перевести его в СИЗО. Срок был определен, сиди себе до конца отсидки в «хате», однако снова где-то зашевелилось что-то из его прошлого, оттого, как видно, на ровном месте и нарисовалась эта «одиночка».

      В два часа ночи негромко отъехал наружный засов двери. В открывшемся проеме на миг появился силуэт человека. Дверь за ним тут же прикрыли. Сергей привстал и, сидя, придвинулся к стене, предусмотрительно поджимая к себе ноги.

      – Стой, где стоишь, – хрипло сказал он, – я не сплю и гостей не жду.

      Ночной гость медленно прошел вглубь камеры и спокойно присел на край нар. В звенящей тишине старое, покрытое множеством слоев краски дерево, тихо скрипнуло, принимая на себя вес нежданного гостя.

      – Я к вам по делу, Сергей Александрович, здравствуйте, – мягко произнес незнакомец.

      – Хороши дела, – хрипло ответил заключенный. – Будут еще посетители?

      – Думаю, нет.

      – Хорошо хоть так.

      Пришедший молчал. В слабом свете дежурной лампы, льющемся из коридора в открытое окошко двери, поблескивали капитанские звезды. Офицер снял фуражку и огладил волосы:

      – У меня мало времени, – наконец произнес он, – а разговор…, – капитан тяжело вздохнул, – разговор будет непростой. Сергей Александрович, вас не удивляет перевод в СИЗО?

      Заключенный, до этого времени не выдавший себя ни малейшим движением слегка подался вперед:

      – Что мне с того, удивляет или нет? – неопределенно ответил он. – Перевели, значит так надо. Будет надо, и хлопнут, и закопают где-нибудь в острошицких лесах так, что никто и не узнает где. «Друзей»