Чабор. Алексей Викентьевич Войтешик

глаза на то, что удержало его от падения… Вопрос о том, сможет ли он коснуться волшебного оружия из Небесных кузниц, отпал сам собой. Его горячие от страха пальцы изо всех сил вцепились… в эфес меча.

      Морщась от боли, Чабор все же нашел в себе силы подтянуться и взобраться на камень. С недоверием осмотрев собственную ладонь, он повторно взялся за массивную рукоять меча и зажмурился. Холод промерзшего металла неприятно отозвался в заиндевевших пальцах. Юноша снова осмотрел ладонь: она оставалась невредимой.

      Вокруг ничего не происходило. Осмелевший Чабор присел на корточки и аккуратно очистил пространство вокруг древнего клинка от иглицы, мелких веточек и прочего лесного мусора. Протерев рукавом потемневший от времени эфес, он осторожно сжал его двумя руками и в страхе задержал дыхание, ожидая, что уж теперь-то небеса непременно разверзнутся и грянет гром. Но снова ничего не случилось.

      Тогда Чабор встал и что было сил потянул меч вверх. Камень, из которого торчало оружие, затрещал и, отпуская на волю древний клинок, в один миг покрылся паутиной мелких трещин.

      Чабор обеими руками поднял меч и медленно повернулся к заходящему солнцу, чтобы рассмотреть великолепное оружие. Клинок тут же ярко вспыхнул. Металл светился так, словно в нем самом жило солнце. Не было и следа многих веков, лишь у самого эфеса красовалась древняя руна «Артакон». И… в это невозможно было поверить, однако казалось, что она была выжжена!

      Юноша неосознанным жестом поднял оружие к небу. И вдруг клинок ударил в голубую бездну ослепительным лучом. Мощный поток света разлился по небесам волшебными светящимися сполохами. Чабор смотрел на них, не отрываясь, и это было последнее, что он помнил…

      Когда он снова открыл глаза, то от вакханалии танцующих небесных огней не осталось и следа. Темное вечернее небо спокойно поблескивало редкими колючими звездочками. Чабор лежал в снегу, держа в руках волшебный меч, а вокруг валялись куски и щебень рассыпавшегося в прах черного камня.

      Юноша медленно повернулся на бок, приподнялся и… замер. Чудеса, видно, еще не закончились. На примятом снегу лежали обтянутые бурой воловьей кожей ножны Артакона. Сделанные рукой искусного мастера, они были достойны Великого оружия.

      Чабор вложил меч в ножны, привязал его к своей плетеной конопляной веревке-поясу и отправился вдоль каменной цепи обратно к горе.

      Опускались сумерки. Отойдя шагов пятьсот от последнего камня, юноша заметил, что навстречу ему движется кто-то в серебристой, словно отблеск луны, одежде. Рядом с силуэтом незнакомца можно было разглядеть какое-то крупное животное.

      Подумав с минуту, Чабор решил, что на сегодня с него хватит впечатлений и лучше пока спрятаться за молодую ель и подождать.

      Оставаясь невидимым, он спокойно дождался, когда неизвестные приблизятся настолько, что даже в полумраке глухого леса их можно будет рассмотреть. В животном уже узнавалась рысь, а вот Серебристый пока так и оставался для юноши