Дни. Россия в революции 1917. С предисловием Николая Старикова. Василий Шульгин

исключением одного: немцы нас бьют – этого ведь нельзя отрицать… А если так, то этого совершенно достаточно, чтобы дать России вразумительный ответ…

* * *

      Можно поступить разно:

      1) Позвать прогрессивный блок, т. е., другими словами, кадет, и предоставить им составить кабинет: пробуйте, управляйте.

      Что из этого вышло бы – бог его знает. Разумеется, кадеты чуда бы не сделали, но, вероятно, они все же выиграли бы время. Пока разобрались бы в том, что кадеты не чудотворцы, прошло бы несколько месяцев, – а там весна и наступление, которое все равно решит дело: при удаче выплывем, при неудаче все равно потонем.

      2) Если же не уступать власти, то надо найти Столыпина-второго… Надо найти человека, который блеснул бы перед страной умом и волей… Надо сказать второе «не запугаете», эффектно разогнать Думу и править самим – не на словах, а на самом деле – самодержавно…

      3) Если кадет не призывать, Столыпина-второго не находить, остается одно: кончать войну.

      Вне этих трех комбинаций нет пути, т. е. разумного пути.

      Что же делают вместо этого? Кадет не зовут, Думы не гонят.

      Столыпина не ищут. Мира не заключают, а делают – что?..

      Назначают «заместо Столыпина» – Штюрмера [50], о котором Петербург выражается так:

      – Абсолютно беспринципный человек и полное ничтожество…

      За внешность его называют «святочным дедом»… Но этот «дед» не только не «принесет» порядка России, а «унесет» последний престиж власти…

      К тому же этот «святочный дед» с немецкой фамилией…

* * *

      Разумеется, шпиономания – это отвратительная и неимоверно глупая зараза. Я лично не верю ни в какие «измены», а «борьбу с немецким засильем» считаю дурацко-опасным занятием. Я пробовал бороться с этим и даже в печати указал, что, «поджигая бикфордов шнур, надо помнить, что у тебя на другом конце»… Я хотел этим сказать, что нельзя всякого немца в России считать шпионом только потому, что он немец, памятуя о принцессе Алисе Гессенской [51], которая у нас государыней… Меня прекрасно поняли и тем не менее изругали с «Новым временем» [52] во главе.

      Все это так, но все же нельзя с этим не считаться, когда все помешались на этом, когда последние неудачи на фронте приписывают тому, что некоторые генералы носят немецкие фамилии. Это нестерпимо глупо, но ведь все революции во все века двигались какими-нибудь круглоидиотскими соображениями.

* * *

      Измена…

      Это ужасное слово бродит в армии и в тылу… Началось это еще с Мясоедова [53] в 1914 году, а теперь кого только не обвиняют? Вплоть до самых верхов бежит это слово, и рыщут даже вокруг Двора добровольные ищейки. Как будто недостаточно зла причинено России бессознательно, чтобы обвинять еще кого-то в измене…

      И это, положительно, как зараза. Люди, которые, казалось, могли бы соображать, и те шалеют…

      На этой почве едва не треснул блок… Во всяком случае, издал неприятный скрип…

* * *

      Это было несколько дней тому назад… Мы готовили «переход к очередным делам» по случаю нового созыва Государственной