Железный Гулаг. Сергей Медовый

до нескольких метров, но это не существенно.

      – И когда же они собираются их взорвать?

      Ванька засмеялся.

      – Мне не доложили. Но как я знаю, шахты – вроде страховки, если на нашу страну нападут, и мы уже не сможем защитить себя, тогда и применят их. Они на самый крайний случай, а пока руководство СССР так же продолжает гонку вооружения, строит самолёты, ракеты, лодки подводные. «Максимыч» говорил, даже скважину какую-то начали бурить на Кольском полуострове. Но у них ничего не получится: диаметр буровых колон не соответствует расстоянию – никакой металл не выдержит. Ты главное пойми: на всей планете сюда только один вход и выход, и другого никто и никогда не додумается сделать. Так сложилось, что он оказался на территории нашей страны. Грех не воспользоваться такой возможностью. Согласен?

      Я машинально кивнул. В голове никак не складывалось услышанное, и что бы всю полученную информацию собрать воедино, нужно было задать ещё сто вопросов. Они крутились на языке, но нас перебили.

      – Вань, ты совсем парня запугал, – дружелюбно произнёс один из игроков в шахматы.

      Оба появились около нашего прохода, я даже не заметил когда. Конечно, они слушали весь разговор. Познакомились, пожали руки. Одного звали Владимир, другого Жора. Спросили за что «расстреляли», поведали вкратце о своих подвигах и о делах Ивана, который шпионил в пользу Англии и тем самым изменил родине. Сами они – подпольные «цеховики» из Кисловодска, даже вроде подельники.

      Короткие стрижки, ничего не выражающие лица, худощавые. В рубашках, тренировочных и тапках. Жора повыше Владимира, в нем проглядывалась кавказская внешность. Почему проглядывалась? Потому, что всех обитателей подземелья характеризовала одна черта – бледность. Это я понял позже. Невзирая на возраст, национальность, рост, телосложение, одежду, они походили друг на друга. Здесь не было толстых, хотя питанию мог позавидовать любой санаторий на воле, не было вообще ярко выраженных личностей. Как не парадоксально, но мы же все изгои, заслужили высшую меру наказания, мы должны отличаться от массы. Наверное, и отличались, когда только приходили сюда, но сорока восьми километровая глубина всех уровняла, всех покрасила в один цвет – серо-бледный.

      – Пора на обед, – напомнил нам Ваня.

      Он оделся, и мы вышли из секции на станцию «Ленсталь».

      Глава 12.

      Из цехов, из других бараков в столовую подтягивались люди. Многие были в гражданской одежде, шли свободно, не спеша, поодиночке или парами, мирно беседуя. Мимо нас просеменили две кошки, в том же направлении.

      – Сколько здесь народа? – поинтересовался я у Ивана.

      – Триста с чем-то человек. Мы работаем вахтовым методом по две недели и две отдыхаем. Сейчас три действующие точки, и ещё к трём дорогу тянут, значит от восьмидесяти до ста человек на выезде. Столько же здесь, плюс учёные, водители, токаря, слесаря, обслуга. Я не помню, чтобы когда-то все вместе собирались на станции, хотя, уже одиннадцать лет, без малого, торчу тут.

      Зал столовой