Ветреная женщина в тихую погоду. Валентина Мовилло

в этом мире адекватно. Адекватность вообще полезна. Она непременно уступит свое место более захватывающим состояниям, но пусть это произойдет не раньше, чем придет настоящая и реальная любовь!

      Потомки волшебника Гудвина

      Вообще-то Гудвин – «великий и ужасный» волшебник-шарлатан из сказки «Волшебник из страны Оз» или нашего «Изумрудного города» – детей мог и не иметь. Поскольку авторам сказки этот вопрос не задашь, то достоверных источников у нас нет. Однако, Гудвин как художественный образ, по-моему, породил достаточное количество потомков, о типаже которых я и хочу порассуждать. Назвать их «детьми» рука как-то не поднимается. Все же «всегда быть в маске», согласитесь – это выбор взрослого человека! Каковым был и сам Гудвин… Так что же это за мужской образ, и какие маски ему свойственны? Пойдем простым путем и разберем на примерах.

      Образ первый. Artist

      Все-таки в русском языке определение «артист» относится к тому, кто работает на сценической площадке. Поэтому я и обозначила латиницей – она дает больший маневр для толкования.

      Artist – человек искусства. Все, что он делает – воплощает ли идею в произведении, жарит яишню или объясняется по телефону – несет на себе отпечаток его незаурядной творческой натуры. Обыденность для него – тяжелый груз, и это унылое ярмо нести он не обязан. Неслучайно, если артисту не повезет, то он так и проживет всю жизнь в коммуналке, или с родителями, или со всякого рода людьми, обеспечивающими ему бытовой комфорт. Артист – человек страстный и при этом наделенный особым чувством собственного достоинства. Он всегда как будто не от мира сего, что я буду вам рассказывать. Иронизировать над этим было бы грешно. Но. Артисты, друзья мои, бывают разные. И я сейчас о тех, что в кавычках.

      Потомка Гудвина распознать порой удается не сразу. Он упоительный собеседник, и если уж сядет на своего «конька», то общаться с ним о всяких высоких материях можно часами и сутками. Что прекрасно. До тех пор, пока вы не начнете испытывать дискомфорт, а выбравшись наконец из морока его экспансивных проявлений, вдруг не почувствуете, что разбиты и опустошены.

      А это неминуемо наступит, если в процессе общения вам покажется, что вы обязаны что-то для этого человека сделать и, паче чаяния, что-то ему пообещаете.

      Хорошо, если вы искренне верите в человека и в то, что он производит (стихи, сценарии, музыку, картины, и т. д.) Тогда у вас есть шанс стать его музой со всеми сопутствующими, и да пребудет с вами Сила.

      А если нет, если есть сомнение? И оно раз от разу все укрепляется, когда вы наблюдаете и слышите одну и ту же песню непонятого художника, и весь его «репертуар» уже знаете наизусть? И эта ситуация сохраняется годами?

      Сам Пушкин, рассказывая о «добром своем приятеле», однажды воскликнул: «Уж не пародия ли он?» А уж с кем мы порой имеем дело…

      Один мой знакомый о себе говорит