Добро пожаловать в Ад. Оксана Велит

с хозяином двустволки он не стал. Троица неуклюже развернулась и заковыляла прочь с грацией сломанного механизма.

      Петров поднял руки, демонстрируя безобидность, и сделал шаг к дому:

      – Спасибо за помощь. Признаться, я слегка…

      – Пошел нахуй, – прорычал незнакомец и прищурился, глядя в прицел, – Если думаешь, что здесь можно что-то поиметь, тебе придется думать об этом с пулей в башке.

      – Я не очень понимаю, – растерялся Петров.

      – Считаю до пяти. Раз, два…

      Петров не стал дожидаться цифры «три» и метнулся в сторону леса.

      Видимо, мужик с двустволкой оказался не из тех, кто разбрасывается словами, потому что через несколько секунд за спиной раздался выстрел. Петров затравленно оглянулся, споткнулся о камень и во весь рост растянулся на земле.

      Щеку обожгло, от левой скулы во все стороны начала расползаться острая пульсирующая боль. Петров приподнялся на локтях и пополз вперед, сквозь кусты, ожидая второй пули, которая на этот раз достигнет цели. Или штыка, который вообще молодец.

      Но вскоре стало понятно, что за ним никто не гонится: лес за спиной хранил молчание. Обессиленный, Петров лег на землю и стал глотать ртом воздух. Мысли в голове громыхали как железнодорожные составы. Почему все эти люди так враждебны? За что с ним так и по какому праву? Он напишет жалобу! Дойдет до директора!

      Петров многое отдал бы, чтобы это оказалось дурным сном. Проснуться бы сейчас на берегу реки в лучах заката и слушать, как рядом, запрокинув голову, смеется красивая женщина… Ее губы красны, голос звонок, волосы медовым золотом рассыпаются по плечам. А где-то внизу вода с легким шелестом уносит прочь все печали, как будто их и не было.

      Он сам устремился вслед за водой, убаюканный этим образом, но сердце вдруг толкнулось остро и болезненно: «Добро пожаловать в ад».

      Не в силах больше сопротивляться, Петров свернулся калачиком и заплакал. Он больше не думал ни о реке, ни о том, как пойдет жаловаться – вообще ни о чем не думал. Только захлебывался от страха и всем своим существом ждал того, кто придет прервать эту пытку. Кто обнимет и скажет, что все закончилось. Возьмет за руку и отведет домой. Но мир оставался тих и безразличен к мольбам – как и всегда.

      Когда Петров почти уже охрип, и рыдания перешли в короткие всхлипывания, где-то совсем рядом раздалось сосредоточенное бормотание.

      – Ах, Боже мой, я так опаздываю! Мои часы, они должны быть где-то здесь. Мне нужны мои часы. Хорошие, никогда не ломаются.

      Петров вскинулся и сел, чуть не ударившись лбом о склонившегося над ним старика. Тот был одет в потертый костюм-тройку и голубой галстук-бабочку. Как будто собирался на важное мероприятие.

      – Мои часы, – повторил старик, глядя на Петрова слезящимися глазами, – Вы видели мои часы?

      Петров замотал головой.

      – Мне они очень нужны. Если заставить стрелки двигаться задом наперед, я смогу выбраться отсюда. Я отмотаю себя в самое начало.