Прощай, Питер!. Николай Викторович Камелин

что им лень продумывать удобный.

      Затем до тебя доходит, что ты живешь в классовом обществе. В мире победившего капитализма. А в один прекрасный день ты видишь, как какое-то издательство обновляет весь пул журналистов и сначала думаешь, что это шанс, но потом понимаешь, что и тебя также выкинут на улицу спустя время.

      Наконец, приходит понимание, что ты все можешь сделать сам и начальники не нужны. В этот момент наступает окончательный перелом в сознании и ты становишься абсолютно самодостаточной единицей, способной сворачивать горы.

      ***

      Они уезжали из Питера по новому вантовому мосту, мимо новостроек, поставленных на намывной территории. Там, где совсем недавно он нырял в волны Финского залива. Ехали в новую, самостоятельную жизнь. Никита, жена, двое детей и всякая рухлядь, которую люди вечно таскают за собой. А за бортом оставался город, в котором прошли тридцать лет его жизни. Тогда Никита думал, что уже не вернется назад.

      Большие города словно живые существа, которые постоянно растут и меняются. Кажется, что еще вчера на этом месте был бильярдный клуб в котором ты пил пиво с друзьями. Но на месте дворца культуры, в котором он располагался, уже построена новая сцена известного на весь мир театра. Совсем недавно поблизости от твоего дома был кинотеатр, в который ты приходил поиграть на игровых автоматах после школы, а теперь на его месте станция метро. От этого особенно заметной становится скоротечность жизни.

      ***

      Никита открыл глаза. Он лежал на животе, на сырой и холодной земле ночного леса. Место вокруг освещалось слабым светом ночного неба, что придавало таинственности происходящему. Как вышло, что из поезда он попал прямиком сюда? Что произошло? Никита встал и огляделся.

      Обычный лес. Правда не очень густой. Похоже, что где-то под Питером. Но до Питера еще ехать и ехать, а на дворе ночь. Да и как куда-то ехать, если никакой дороги поблизости нет – ни железной, ни автомобильной?

      – Сплю я, что ли?, – спросил вслух Никита, словно надеясь, что его услышат и ответят, – Надо попробовать выйти к людям.

      Никита попытался вспомнить, чему его учили в пионерском лагере – про мох на камнях и ветки на деревьях. Как-то раз, лет десять назад, он поехал в лес с одной девицей. Там они хорошенько накурились и девица запросила мороженного. Просила так долго и нудно, что Никите пришлось согласиться и пойти за ним.

      Разумеется, он почти сразу заблудился и долго блуждал среди тропинок и камней, пытаясь найти дорогу. Пикантности ситуации добавляло то, что если бы Никита пошел не в ту сторону, то до ближайших людей было сто с лишним километров по прямой, если идти в правильном направлении.

      На счастье, тогда он увидел двух девиц и увязался за ними выйдя на лесную дорогу, где и до станции оказалось недалеко. Но сейчас все было иначе. Никита не знал где он, откуда пришел и куда идти.

      Никаких ориентиров вокруг тоже не было. Ни огней на горизонте, ни шума машин или поездов, ни линий электропередач или водоемов поблизости не наблюдалось. Это, в целом, был довольно странный лес. Редкие