Первая люболь. Катрин Исаева

орила пересохшими губами.

      Я так волновалась, что без конца жевала свою щеку. Кажется, мама начала всерьез беспокоиться, что я съем себя изнутри.

      – Зато переехали из Тюмени в Москву! Закончишь школу, поступишь в университет! Заживем будь здоров, вот увидишь!

      – Мало кто переходит в новую школу в третьей четверти одиннадцатого класса…

      – Дочка, вечером поговорим. Как-никак у меня тоже первый рабочий день. Удачи, родная! – Мама скрылась в дверях метро, а я еще несколько секунд растерянно моргала.

      Мы давно мечтали перебраться в столицу и планировали переезд сразу после моего выпускного бала, но судьба распорядилась иначе: за несколько недель до нового года маму сократили.

      Решив, что это знак свыше, мы купили билеты в один конец.

      Несмотря на накопленные сбережения, денег хватило только на то, чтобы снять квартиру в Северном Чертаново. Сперва я немного расстроилась, но брат утверждал, что по площади этот район даже больше княжества Монако, а то обстоятельство, что мама практически сразу нашла работу администратором кафе, развеяло последние сомнения.

      – Чертаново так Чертаново… – пробормотала я, медленно перебирая ногами в направлении к новой школе.

      Сегодня ночью я не сомкнула глаз, поэтому, повстречав на пути киоск с кофе, подошла ближе, стараясь рассмотреть цену на латте.

      – 180 рублей по акции до девяти утра. Успевай! У нас самый вкусный кофе на районе! – протараторила заспанная продавщица, пока я подсчитывала сбережения.

      В кошельке лежало 300 рублей. Мама просила до первой зарплаты потуже затянуть пояса: если сейчас потрачу деньги на кофе, завтра не хватит на школьный обед.

      – Спасибо. На первый урок опаздываю. – Я смущенно поджала губы.

      – Да погоди ты! Вот, держи купон – первые пять стаканов со скидкой пятьдесят процентов! Вижу, ты новенькая в наших краях! – подметила конопатая бариста.

      – Даже не знаю, как вас благодарить…

      – Про правило пяти рукопожатий помнишь?! – подмигнула она. – Сегодня я помогу тебе, завтра ты мне!

      Я сделала несколько глотков, и отметка на шкале моего настроения стремительно поползла вверх. Девушка не обманула – кофе в самом деле получился превосходным. Особенно радовало, что удалось купить его со скидкой.

      Вдруг тишину разорвал истошный мужской вопль. От испуга я выронила стаканчик на тротуар. Коричневая жидкость окрасила снежный покров, залив мои новые сапоги с АлиЭкспресс.

      – Отпуст-и-и-т-е… сволочи! – доносился крик откуда-то поблизости.

      Я резко побежала на голос, завернула за угол и застыла на месте… Несколько парней, как собаки, накинулись на одного, повалив его в сугроб.

      – Эй вы, оставьте его в покое! Или я полицию вызову! – Слова слетели с моих губ прежде, чем я успела подумать.

      Неожиданно крики стихли: на меня с подозрением уставились три пары глаз. Я медленно сглотнула, озираясь по сторонам в поисках помощи, но во дворе, как назло, никого не оказалось.

      – Малая, у кого это голосок прорезался? – выпрямился один из нападающих, делая шаг навстречу.

      Я моргала, утопая в холоде льдисто-голубых глаз, прикрытых длинными ресницами. Скользнув взглядом по его длинной худощавой фигуре, я отметила, что парень одет в кожаную куртку-косуху, синие джинсы и сбитые кроссовки. Без шапки. Слишком легко для середины января.

      – Я сейчас полицию вызову… – сбивчиво повторила я, с трудом выдерживая тяжелый взгляд.

      Непокорный гордый блеск туманных глаз заставил мое сердце биться чаще.

      – Воин, ты слышал, она сейчас полицейских позовет! – Один из хулиганов разразился громким смехом, пока худощавый брюнет продолжал медленно двигаться на меня.

      Ветер трепал его волосы цвета кофе, мелкие ссадины покрывали щетинистое лицо, а нос с горбинкой напоминал птичий клюв. Неожиданно он оскалился, высунув проколотый язык.

      Меня передернуло от омерзения.

      – Что за благородство в восемь утра? Ты хоть знаешь, на кого нарываешься, малая?

      Я заметила мимолетное удивление на его лице.

      – Не вздумай ее трогать! – выкрикнул пострадавший, лежа в сугробе с шапкой набекрень.

      – А если притронусь, что будет? – трескуче рассмеялся стервятник, поравнявшись со мной: хищная улыбка поселилась на его растрескавшихся губах.

      Наши взгляды встретились: тревожно-голубые глаза против моих цвета какао. Я поморщилась, потому что в нос ударил запах дешевого одеколона. Играя сбитыми костяшками пальцев, парень по слогам произнес:

      – Ты ни-че-го не ви-де-ла, малая. Уяснила?

      Обведя мою фигуру откровенным взглядом, он выжидающе склонил голову набок, но я не могла бросить пострадавшего парня на произвол судьбы.

      Наверное, это у нас семейное – мой отец погиб, отбивая девушку от отчима-алкоголика, который всадил в него нож. У меня была аллергия на всех этих гопников местного разлива, мнящих себя центром