Рога. Джо Хилл

рассыпались по полу. Некоторые из них закачались в воздухе в бесцельной, неторопливой манере снежинок, и Иг снова подумал о дельтапланеристах. Иногда люди прыгали с Королевиной кручи и без всяких крыльев. Это место облюбовали самоубийцы. Может быть, стоит и ему туда съездить.

      – Игги, – сказала мать, – я не знала, что ты сегодня придешь.

      – Я знаю. Я тут все ездил туда-сюда. Я не знаю, куда мне податься. Это утро стало настоящим адом.

      – Бедный мой мальчик, – сказала Лидия. Ее лоб сочувственно наморщился.

      Иг уже очень давно не видел на лицах людей сочувственного выражения и так хотел хоть чьего-нибудь сочувствия, что, встретив его, как-то сразу обмяк.

      – Мама, со мной происходит нечто ужасное, – сказал он срывающимся голосом.

      Впервые за все это утро он был близок к тому, чтобы расплакаться.

      – Бедный мой мальчик, – повторила мать. – Ну почему ты не мог пойти к кому-нибудь другому?

      – Извини?

      – Я не хочу больше слышать о твоих проблемах.

      Жгучее ощущение в его глазах слабело, порыв заплакать стихал так же быстро, как и пришел. Рога запульсировали саднящей болью, даже не совсем неприятной.

      – Я вляпался в неприятности.

      – Я не желаю этого слушать. Не хочу этого знать.

      Мать присела на корточки, собирая свои бумаги и засовывая их в папку.

      – Мама, – сказал Иг.

      – Когда ты говоришь, мне хочется петь! – крикнула она и закрыла уши ладонями. – Лалала-ла-ла-ла! Я не хочу слушать. Я хочу задержать дыхание, пока ты не уйдешь.

      Она глубоко вдохнула и задержала дыхание. Ее щеки надулись.

      Иг пересек комнату и опустился на корточки в таком месте, где ей не приходилось на него смотреть. Она так и сидела, закрыв ладонями уши и плотно сжав губы. Иг взял ее папку и стал запихивать в нее бумаги.

      – И вот так, значит, ты всегда себя чувствуешь, когда видишь меня?

      Лидия яростно закивала, ее глаза блестели.

      – Ты только не задохнись, мамочка.

      Мать взирала на него еще секунду, а затем открыла рот и глубоко, с присвистом вздохнула. Она молча наблюдала, как он кладет ее бумаги в ее папку.

      Когда она снова заговорила, голос ее был тихий и визгливый, слова сыпались очень быстро, собираясь в подобие цепочек.

      – Я хочу написать тебе письмо, очень милое письмо очень хорошим почерком на своей специальной бумаге, чтобы сказать тебе, как мы с папой тебя любим и как нам жаль, что ты несчастлив, и как для всех было бы лучше, чтобы ты просто ушел.

      Иг засунул последнюю бумагу в папку и уселся на корточки, держа ее на коленях.

      – Ушел – куда?

      – Ведь ты же вроде хотел отправиться автостопом на Аляску?

      – Вместе с Меррин.

      – Или посмотреть Вену?

      – Вместе с Меррин.

      – Или учиться китайскому? В Пекине?

      – Мы с Меррин говорили, не поехать ли во Вьетнам преподавать английский. Но я не думаю, чтобы