Невеста проклятого волка. Наталья Сапункова

Говорил, что поохотится сегодня. А вы скажите, что ещё требуется, я принесу. Закваску и молоко в холодную поставлю…

      Говоря это всё, она налила молока в чашку и подала Кате, уложила припасы в один из сундуков, а холодная – это, оказывается, шкаф в стене у двери, имеющий отверстие наружу и потому холодный.

      – Спасибо вам, Турей.

      – Ох, айя Катерина! – нахмурилась спасительница. – Не смущайте меня. Что вы со мной, как с айей, разговариваете? Я просто Турей, никакая не «вы». И не айя. Это, может, в городах так принято, всех айями звать, а мы простые люди. Это вы для меня айя, вы жена моего айта. Мне лишнего не надо.

      От такого заявления смутилась Катя. Она ведь просто обращалась вежливо к женщине, которая явно была её старше. Употребляла оборот, который соответствовал вежливому «вы» в русском. Причём Турей именно так разговаривала с ней – подчёркнуто уважительно.

      – Айт Данир сказал, что вы чужеземка, – добавила Турей, – что не привыкли к нашим нравам, и чтобы я вам всё рассказывала. Потому и поправляю. Уж простите.

      – Ничего, поправляйте, – сказала Катя. – Спасибо вам. То есть… тебе спасибо. Я действительно чужеземка и могу через раз глупости делать. Если что, не обижайтесь… не обижайся.

      – Вот так хорошо, – заулыбалась Турей. – Я-то не обижусь, что вы. Я понимаю, всякое видала.

      Она отыскала к одном из сундуков кусок ткани, с треском оторвала полоску и принялась туго бинтовать Кате ступню, потом сунула ей под спину подушку и скатанное одеяло, приговаривая:

      – Вы сидите, сидите пока, айя. Не вставайте. Ножку поберегите.

      Катя вздохнула. Ну действительно, в чужой монастырь со своим уставом не суются. Любая мелочь разные смыслы может иметь, так что пока не вникнешь, не стоит умничать и что-то менять. А тут ещё и мир другой…

      Ох, елки ж зелёные. Вот это надо не забывать, что мир-то другой, и у неё как бы муж-оборотень, который её этак самовольно женой назначил.

      Катя решила прояснить про мужа.

      – Так айт Данир сказал, что ушёл на охоту? А с чем у вас тут охотятся? С ружьём, с луком, с копьём, может? Что он с собой взял? – и затаила дыхание в ожидании ответа.

      – Что вы, айя, – всплеснула руками Турей. – И правда, такое спрашиваете, что лучше вам пока на людях помалкивать! Точно вы издалека, это видно. СаверИны на своих землях только в волчьем лике охотятся, это закон. У всех двуликих так, если на своей земле, иначе бесчестным считается. Вот в иных землях – в человеческом лике, конечно же.

      Вот, Катенька, что хотела – услышала. Даже больше того. Все Саверины, значит – в волчьем лике.

      – А айт Гархар часто бывал здесь… волком? – опять предприняла она обходной маневр.

      – Старый айт? В каком смысле – часто ли?.. А, поняла. Ну, айты наши последние годы наездами тут. А когда бывал – видела его и волком, хоть по разу или по два. Но охотился он совсем редко последние годы.

      – А Юлана? Алита?..

      – Племянницы айта Гархара? Так они же не двуликие, хоть и считаются волчицами. Они почти как люди. Среди волков немало таких, с одним