Прекрасный жасмин и Неукротимый ветер. Евгения Олеговна Кочетова

Он прикрыл себя и ее одеялом до пояса, дабы не было видно стыда, даже невзирая на отсутствие кого-либо. Пошляк Роберт слышал бег по коридору и смекнул, он хотел подглядеть в замочную скважину, но не вышло – отверстие закрыто вставленным куском ткани. Тогда он стал слушать у стены в своей комнате. Джорджу удалось проникнуть, а точнее, прорваться в зажмурившуюся Мирэю, она ощутила резкую боль, ей было вовсе неприятно, в отличие от муженька. Девушка желала, дабы это скорее закончилось, минуты показались вечностью. Было похоже, что ее режут ножами и насилуют, присутствовали только болевые ощущения. А вот Джордж пришел в исступление и, получая удовольствие, какого никогда не испытывал, застонал, будто женщина. Это услышал Роберт и захихикал над дядюшкой. Должна стонать супруга, но ее вообще не слышно, и издает звуки блаженства только мужчина. Мирэя даже не обнимала мужа, ее руки находились возле его боков и сжались в кулачки в мысленном прошении о завершении пытки. Он ничего не понял и не заметил, что его жене больно и не нравится такое занятие любовью, если это вообще можно так назвать. Устав и вспотев после пары дерганий телом, Джордж упал рядом и снова уснул. Мирэе же было не до сна, внизу чувствовалась остаточная боль и ощущения, будто ее закололи. Амира рассказывала о крови в первый раз, но девушка ничего не увидела у себя. Показалось странным, ведь была такая боль, точно резали по живому. Она тихо собралась, пока муж задавал храпака, и вышла подышать. Там встретился Азиз и спросил:

      – Все ли у вас хорошо?

      Он пытался прятать лицо и ухмылку, сложилось впечатление, что он знал, как прошла брачная ночь и какое было неудачное утро.

      – Всё замечательно, – слегка нервно ответила Мирэя и прошла дальше.

      Азиз сам себе заулыбался ироничной улыбкой и уловил необычную походку новоиспеченной жены, точно она скакала на лошади и у нее болят ноги в районе бедер…

      Позже прибежала с костылем маменька и разбудила сына.

      – Ну… где на простыни кровь… – сказала она, откинув одеяло и щупая руками.

      Сонный Джордж открыл глаза и привстал.

      – Матушка, перестань, что ты делаешь…

      – А то, что Пол не зря подозревал, что твоя женушка не первой свежести! – выдала старуха. – Ничего нет на простыни, ее сорочка чистая! – уже в наглую ощупывала вещь девушки.

      Джордж был осведомлен от матери о появлении крови в брачную ночь, однако сейчас не настроен выслушивать и потакать, слишком большое удовольствие он получил с женой ранее.

      – Матушка, положи сорочку и, пожалуйста, выйди, – сказал ей сын.

      Мать насупилась и была вынуждена уйти.

      Рисковая Мирэя снова взяла лошадь и поехала в тот храм. На сей раз эти все фигуры в любовных позах не принесли ей былых ощущений, из глаз покатились слезы. Она понимала, что не любит и не полюбит мужа… У нее не получится. Она присела туда, где когда-то находился раненый, поджала ноги к себе и опустила голову к коленям.

      Спустя время ей стало легче, каким-то необъяснимым образом данное место дало