Семь ликов страха. Влад Райбер

к себе и торопливо закрыл дверь на замок.

      Саныч был он низенький, плешивый и пузатый, вечно страдал отдышкой. Я помню его с детства, но никогда его толком не знала. Был он мне просто соседом.

      Я проследовала за ним на кухню и всё смотрела на его перевязанную руку.

      – На вас в подъезде напали? – спросила я.

      – По секрету тебе расскажу, поняла? – предупредил Саныч.

      – Даю вам честное слово, – пообещала я.

      – Чёрта в подъезде видела? – шёпотом спросил мужчина.

      – Нарисованного? – уточнила я.

      – Нарисо-о-о-о-ванного, – протянул сосед. – Это за мной чёрт пришёл.

      – Не сходите с ума, – сказала я.

      – Ты знаешь про Угольного чёрта? – продолжал Саныч. – Ну, вот Пиковую даму вызывают дети. А мы вызывали Угольного чёрта. Надо палку поджечь и сбить пламя, чтобы на конце остался красный уголь, а потом его надо своей рукой потушить. Прямо в кулаке сжимать, чтобы даже дыма не осталось. Потом этой палкой на стене в подъезде надо нарисовать чёрта…

      – Мазохизм какой-то, – скривилась я. – Кто будет такое делать? Ожоги страшные получишь. Зачем?!

      – Мы с пацанами такое делали и ожоги получали, – признался Саныч. – Верили, что Угольный чёрт может любое желание исполнить. Главное сделать всё по правилам, а потом попросить, глядя на рисунок.

      Я снова посмотрела на перевязанную руку соседа и спросила:

      – Так это вы в подъезде чертей рисуете?

      – Нарисовал один раз, тридцать лет назад, и не в этом доме, а далеко-далеко отсюда, – сказал Григорий Саныч. – А теперь он за мной пришёл.

      И рассказал мне сосед, как в юности он и его друзья, узнали про этот ритуал и стали по очереди пробовать. Рисовать надо было не в своём подъезде, а в чужом, подальше от места, где ты сам живёшь, потому что как только желание исполнится, чёрт начнёт тебя искать, будет в каждый дом заглядывать. И хорошо, если ты успеешь состариться и умереть, прежде чем Угольный чёрт тебя отыщет.

      – Первым был Данилка, он хотел миллионером стать, – рассказывал Саныч. – Показал нам ожёг на руке, сказал, что всё сделал. И скоро умер его какой-то престарелый родственник из номенклатуры. Данилка про этого родственника даже никогда и не слышал, а он оставил ему в наследство деньги на книжке – несколько миллионов. Большие деньги! Автомобиль «Жигули» тогда пять с половиной тысяч стоил. Только было условие, что воспользоваться он ими сможет только по достижению совершеннолетия, а ему тогда было только семнадцать лет. Но Данилка был рад, начал себя вести так, будто уже миллионером стал.

      – Повезло парню, – завистливо сказала я.

      – Повезло, так повезло! – пробормотал сосед. – Спустя полгода Союз развалился и все его миллионы обесценились. Он в день своего совершеннолетия, снял с книжки то, что осталось, в ресторане погулял, здорово выпил и в тюрьму… Тьфу! В тюрьму, говорю… В петлю!

      – Как в петлю? – спросила я.

      – Вот так, взял и повесился дома в туалете, – рассказывал мужчина. – А на правой руке у него был ожёг, как будто он только вчера за горящую палку брался.

      – Сказки