Обломки цивилизации. Разрушенные. Анна Потий

тепла, здесь чувствовался настоящий дом, родной такой, светлый. Видно, что все создавалось с любовью.

      Мои размышления об уютном доме прервались возвращением Ровена и Тирши. Вместе с чайничком ароматного, горячего чая они принесли целую тарелку печенья.

      – Овсяное. Сама делала, – гордо сообщила Тирша.

      Ровен разлил по чашкам чай – черный с чабрецом и мятой, мы взяли по печенью и завязался разговор.

      – Ваш внук говорил, что вы знали прежнего шамана, – обратилась я к старику. – Расскажите нам о нем. Вообще, как здесь к шаманам относятся? Ровен сказал, что хорошо.

      – Организованные города, вроде нашего, давно уже выбили себе право пользоваться услугами шаманов, – начал объяснять дедушка Ровена. – Я еще помню те древние времена, когда шаманов за любые дела отлавливали и казнили, но то было около 75 лет назад. Я совсем ребенком был. Прежний шаман, Киан, родился здесь в Сентинеле. Оба его родителя тоже были шаманской крови и всю жизнь находились в бегах. Они жаждали помогать людям, как это часто бывает у шаманов, но их любовь к человечеству создавала им проблемы. Когда родился Киан, то они решили залечь на дно и перестали использовать любые свои способности. Жили тихо и неприметно, как обычные люди, ничем не выделялись. Только сыну рассказывали о своем наследии, передавая тайно знания. Когда Киан повзрослел, а его родители умерли от старости, он взбунтовался. Он всю свою жизнь потратил на изучение тайных знаний и очень хотел помогать людям. Его тяготило, что он столько умеет, стольким может помочь, а ему запрещено оказывать помощь. Киан нашел шаманов в других близлежащих городах, поговорил с ними, убедив, что нужно бороться за свои права, и они пошли в Нью-Доун – главный правительственный городок всей округи. Они стояли безоружные под воротами, требуя аудиенции, пока к ним не вышел мэр. Шаманы долго вели переговоры, убеждая мэра, что они хотят только лечить людей, как и врачи, которых часто не хватало в городах и деревнях. У нас ведь слабое образование, и редкие лекари действительно лечат, а не калечат. Шаманы пообещали, что ничего более лечения людей они не станут делать, никакие свои способности использовать, ни в пользу, ни во вред. Предложили мэру в любой день месяца проверять их деятельность внезапными инспекциями. «Нам нечего скрывать» – сказали они. Но если им не разрешат лечить, то они соберут армию и пойдут войной на правительственные города. «Мы хотим помогать, а не вредить, но если вы не оставите нам выбора – быть войне» – было их последнее слово. Мэр ушел на размышления на целую неделю и, посовещавшись с другими важными лицами в городе, а также с мэрами нескольких соседних правительственных городов, принял решение удовлетворить просьбу шаманов. «Только лечение и ничего больше. И вы платите налоги, как и другие люди, занимающиеся бизнесом» – вот что он сказал. Шаманы согласились на его условия и с тех пор у нас помимо врачей в городах работают и шаманы, и часто лучше, чем эти самые врачи.

      – Ваши шаманы – большие молодцы, – заметила моя бабушка.

      – Да, Вита, у нас