Среди огнистых камней. Лариса Васильевна Чистова

несколько минут передо мной стояла ваза с фруктами, чай, пирожки и булочки. Я ела фрукты, и Рауль сообщил, что вечером в честь нашего приезда соберутся гости, правители соседних областей. Его глаза озорно поблескивали.

      – Тебе будет интересно посмотреть на них, и я бы сделал ставку на то, что кое-кто тебя заинтересует. Будет, что-то вроде бала, это местная традиция.

      Усмехнувшись, когда я вздрогнула, он добавил:

      – Я испугал тебя танцами, я вижу, но ты можешь просто наблюдать.

      – Не-ет! – простонала я.– Ненавижу танцы.

      – Ты не умеешь? – с надеждой спросил Рауль, вероятно представляя, как он сможет обучать меня.

      – Умею, но не люблю!

      Мне не хотелось признаваться Раулю в том, что не танцы пугали меня, а излишнее внимание незнакомых мне людей, в особенности мужчин.

      – Что ж,– коварно улыбнулся он,– я это проверю.

      – Не смей,– зло буркнула я.

      Он только тихонько рассмеялся, когда я смущенно отвела свой взгляд.

      Вечером в этом же зале собрались гости. Я зря паниковала по этому поводу, их было всего десять человек. Три правителя областей критов (вместе с Гореем), с их женами, и просто служащие этого края. Все они были милы, приветливы и учтивы, особенно мужчины. Рауль объяснил, что это грамотная, культурная часть населения, с которой можно приятно провести время. В свое время они откликнулись на обучение, которое Рауль предлагал всем критам. Женщины были одеты в длинные пышные платья по моде девятнадцатого века, как на старинных картинах, а мужчины, по-разному: один как мушкетер, Горей – то ли моряк, то ли пират, а третий – в современном костюме. Может, это бал-маскарад?

      Рауль усадил меня в кресло, которое отодвинули к стене, освободив центр зала. Здесь же стояли столики с напитками и закуской, которые пользовались большим успехом. С моего места удобно было наблюдать за происходящим. Рауль ходил между гостей, стараясь поговорить с каждым, но до этого он представил меня гостям. Они по очереди проходили мимо меня, кланяясь или здороваясь, я не знаю, так как говорили на своем языке, а Рауль специально не переводил мне, усмехаясь в сторонке. Он, верно, задался целью – изучать мою реакцию на все происходящее. И, несомненно, полагал, что я буду сгорать от смущения. А я приняла решение, что не доставлю ему этого удовольствия и не сбегу, с нелепо одетого сборища. Я помнила его улыбку за обедом!

      Рауль и меня принарядил к этому случаю: к моему серому платью, он подобрал украшения, и я вся была обвешена ими – кольца, браслеты, колье, даже в волосы мне что-то нацепил. Я не возражала и терпеливо сносила все эти «издевательства». Сегодня вечером я хотела быть в его «обществе», стараясь лучше понять то, чем он живет.

      Я даже нашла себе собеседника. Им оказался мужчина в современном костюме, он приветствовал меня на моем родном языке, что приятно меня изумило. Его звали Джек, а его жену Лизи. Она тоже бегло говорила на моем языке. Джек был обаятельным брюнетом с аккуратными тонкими усиками, с карими живыми пронзительными глазами и выразительной улыбкой. Но его жена мне показалась