Блуждающая жемчужина. Гамид Амиров

есть еще одна картина с таким же названием. Она в этом же музее!

      Вздрогнув от неожиданности, Марина повернулась к говорившему. Им оказался седоватый мужчина лет сорока пяти, примерно одного роста с Мариной. У него были черные тонкие брови, глубоко посаженные серые глаза, нос с горбинкой и какая-то немного кривая улыбка, застывшая на лице. На макушке, как озеро, блестела лысина, а руки были неестественно длинными. Он выглядел несуразно, даже учитывая дорогой льняной костюм серого цвета, надетый на него: казалось, что все части его тела были взяты от разных людей. Марина удивленно посмотрела на этого, мягко говоря, «некрасивого дядю».

      – А как вы поняли, что я… русская? – спросила она его.

      – Я не говорил, что вы русская! – возразил мужчина. – Я даже уверен, что вы нерусская… А то, что вы говорите на русском, я понял, потому что ваша подруга говорит на французском, а вы с ней объясняетесь на иврите… Значит, вы из Израиля, но не имеете отношения к Франции… Для израильтянки вы слишком опрятны… Значит, вы из России! Вот и всё!

      Он улыбался своей кривой улыбкой, отчего казался каким-то простым. Но взгляд его проницательных глаз мгновенно отбивал всю простоту. На русском мужчина говорил с каким-то непонятным акцентом; было ясно, что это его неродной язык, хотя владел он им хорошо.

      Марина изумилась такому подробному расследованию, но общаться с этим человеком она не имела никакого желания. Тем не менее она была слишком хорошо воспитана, чтобы оборвать резко разговор, поэтому небрежно спросила:

      – И что вы говорили насчет картины?

      – Я говорил, что это картина… Клода Моне… В двадцать девятом зале есть еще одна картина с таким же названием, нарисованная почти таким же художником…

      – Вы хотите сказать, что Эдуард Мане тоже написал «Завтрак на траве»?! – удивилась Марина.

      – Именно! – весело воскликнул мужчина.

      – Кто это такой? Что он хочет? – спросила на иврите Бэлла.

      – Просто рассказывает про картины, наверное, он гид! – ответила ей Марина.

      – Меня зовут Мишель и я не гид! – ошеломил своим ответом на иврите мужчина.

      – Кто вы? – Не понимала уже ничего Марина.

      – Коллекционер и искусствовед! – ответил Мишель. – Только и всего… Я ожидал человека, но он не пришел, и я решил прогуляться… Могу составить вам компанию, раз уж вы меня нарекли гидом.

      Изабелла, довольная таким раскладом, быстро согласилась на предложение незнакомца. И Мишель повел гостей дальше по музею.

      Каждая картина, перед которой останавливались Марина и Бэлла, имела свою историю, и все эти истории Мишель знал и рассказывал им. Не напрягаясь, он вкратце описывал творения великих художников, как будто знал их лично. Марина была поражена такими знаниями и про себя сделала вывод, что этот человек на самом деле гид. Она не могла понять: откуда он знает так хорошо три языка из абсолютно разных языковых групп? Пройдя большую часть музея, девушки устали, и Марина вдруг спросила:

      – Мишель, вот вы всё