Кей Дач (сборник). Сергей Лукьяненко

его телохранитель. Человек, намолотивший на комбайне два десятка повстанцев.

      Лицо Изабеллы побелело.

      – Вы их задержали, Луис?

      – Я… нет… я спешил… – Номачи с ужасом почувствовал в своем голосе интонации плаксивого извращенца-танатолога.

      – Артур и Кей Овальды. Поиск. – Изабелла пригнулась к экрану.

      – Работаю… работаю… Артур Овальд, – обрадованно сообщил компьютер. – Покинул планету на лайнере «Волантис-круизный» компании «Стар Трек» десять минут назад. Кей Овальд. Покинул планету на лайнере «Волантис-круизный» одиннадцать минут назад.

      К счастью для Номачи, он успел сдержать самоубийственный вопрос – как один и тот же корабль мог стартовать в разное время.

      – Диспетчера космопорта, – одарив Луиса ненавидящим взглядом, велела Изабелла. – Я заместитель Командующего планетарного филиала Службы Имперской Безопасности Изабелла Каль, – выпалила она появившемуся на экране мужчине. Еще никогда титул не казался ей столь длинным и ненужным. – Требую возвращения на планету лайнера «Волантис-круизный». Дело особой важности. Именем Императора.

      Разрывая воротник блузки, она вытащила персональный жетон на цепочке и сунула прямо в объектив. Луис, вытаращив глаза, смотрел на обнажившиеся груди – покрытые багровыми пятнышками ожогов и мелкими порезами. Он и помыслить не мог, что Каль склонна к мазохизму.

      – Поздно, – поглядев на какой-то экран, сообщил диспетчер. – Лайнер только что вошел в гиперпрыжок. Что произошло? Террористы? Бомба?

      Изабелла отключила связь. Опустилась в кресло, устало спросила:

      – Так кто был у нас в руках? И откуда эта удивительная догадка?

      Покосившись на свою грудь, она досадливо запахнула блузку. И Луис понял, что его шансы на карьеру – и саму жизнь – резко упали в цене.

      10

      Лайнеры такого класса, как «Волантис-круизный», стартовали мягко. Артур и Кей зафиксировались в креслах, но это было не больше, чем данью традиции. Десять минут легких перепадов гравитации – при таких размерах, как у лайнера, скомпенсировать все перегрузки не удавалось самым совершенным машинам.

      Потом что-то неуловимо изменилось. Пол стал незыблем, как твердь планеты, далекий шум двигателей, плывущий к ним через обшивку, изменил тональность.

      – Мы вошли в гиперпрыжок, – сбрасывая ремни безопасности, сказал Кей. – Ну, что ты скажешь?

      Артур поднял лицо, мокрое от слез. И прошептал, еле слышно, срываясь на беззвучный крик:

      – Не хочу… Не хочу… снова…

      Кей опустился рядом с ним на колени, спросил:

      – Помнишь, на планете я хотел задать тебе один вопрос? Так вот, я его задаю.

      Артур кивнул, замолкая.

      – Сколько раз ты умирал, мальчик?

      Лицо Кертиса-младшего дрогнуло.

      – Сколько раз? – безжалостно повторил Кей.

      – Семьдесят три раза. – Глаза Артура остекленели. Кея забила дрожь.

      Семьдесят три. Прыжки с хрупкого мостика жизни, перекинутого над тьмой вселенского ничто. Боль уходящего сознания, холодное дыхание вечности