Такое вот детство. Иван Митряйкин

Казалось, Маринки нет уже целую вечность. Он даже пару раз бегал в дом посмотреть на часы, но часы были не на его стороне и всё время врали, что прошло ещё только двадцать минут. Наконец Маринка прибежала, вся раскрасневшаяся и запыхавшаяся, ей было тяжело бегать из-за полноты, и она в общем не очень-то и любила это дело. Но сейчас глаза прямо горели, она делала над собой огромное усилие, сдерживаясь, но что-то её распирало изнутри. И только присутствие Максимкиной мамы не давало ей возможности прямо сейчас поделиться своей новостью. Наконец мама сказала:

      – Иди поздоровайся с подружкой, а я пока схожу в дом, попью воды и поставлю чайник. Попьём чаю.

      Она улыбнулась, поправила косынку и скрылась за углом дома.

      Максим, даже не обтирая о траву сапоги, кинулся к Маринке, и они чуть не столкнулись лбами.

      – Она меня лизнула!

      – Кто? – не понял Максим. – Собака?

      – Герда. Я открыла консервы и отошла. Она вышла, поела, а потом подошла и лизнула мою руку и совсем не лаяла.

      – А потом?

      – Потом она убежала, – Маринка погрустнела. – Я без тебя не пошла к щенкам.

      Максим обнял Маринку за плечи и с чувством сказал:

      – Вот видишь, если кого-то накормить, он станет добрее! – Отпустил довольную собой девочку и продолжил: – Просто она, наверное, давно не ела, поэтому и кормить её надо было дольше.

      Маринка всхлипнула.

      – Ты чего? – удивился Максим.

      – А ты подумай, сколько она не ела, голодала, если мы её кормим, кормим, а она вот только чуть-чуть подобрела.

      – Ничего, у меня ещё деньги есть. Откормим. Пошли чай пить, у нас сушки есть. – Максим взял девочку за руку, и они побежали в дом.

      Глава, в которой настал тот самый день

      И этот день настал. Как только они пришли, Герда выбежала из автобуса и бросилась к ним. Максим инстинктивно заслонил девочку, но собака подбежала, виляя хвостом, и начала крутиться вокруг, напрашиваясь на ласку. Мальчик осторожно погладил её по голове, и собака от избытка чувств упала на спину, подставляя живот под детские руки.

      Конечно, домой они опоздали. Пока Герда поела, пока они посмотрели на трёх симпатичных толстопузых щенков, смеялись, как они неуклюже, тыкаясь в руки носами, лизались и пытались покусывать их за пальцы. Герда в это время крутилась вокруг, прижималась боками к детям и заглядывала им в глаза, как бы спрашивая: «Ну как, красивые щенки? Правда, красивые? Вам нравятся? Мои!».

      Когда они уходили, проводила их метров за сто от свалки и, гавкнув, убежала к детям. Помахав Маринке рукой и отказавшись от приглашения зайти, Максимка в приподнятом настроении спешил домой. Он пытался придумать, как уговорить маму и отца – особенно отца – взять собаку или собаку и щенка, а лучше всех. Он бы построил с отцом, если бы он согласился, или с дядей Виталиком – он не откажет, он добрый – загон. Такой, как в телевизоре, с сеткой и дверцами, чтобы кормить и заходить туда. Но как же уговорить? Ответа на этот вопрос он не знал.

      Глава,