Терентьев и другие. Анатолий Арамисов

который возвышался над речкой метров на сорок. В паровозе кроме машиниста и помощника находились Терентьев и его друг Гоша Канашин; сели, понимаешь, подъехать к пешеходному переходу на железнодорожных путях. У Гоши в кармане  лежала бутылка водки под названием "Путинка", которую они купили вскладчину в привокзальном магазине. Когда локомотивная бригада и Гоша поняли, что столкновения с тупиком не избежать, то кинулись к дверям и выпрыгнули на ходу в снег. Терентьев не сообразил, что к чему, замешкался. Как в замедленной киносъемке он наблюдал: паровоз резво подпрыгнул на шпалах тупика и начал падать вниз, к речке. От удара об землю топливная цистерна оторвалась и покатилась по льду Водокачки к другому берегу. Но этого Терентьев уже не видел. От удара он потерял сознание, распластавшись на полу кабины. Рядом с ним находилась паровозная топка, там что-то шипело и булькало.

      Очнувшись, Терентьев не сразу понял, где находится. Медленно встал, морщась от боли, подобрался к месту машиниста и выглянул в окно. Увиденное заставило его вздрогнуть от неожиданности. Паровоз стоял на рельсах, на ровной поверхности, а вокруг сновали вооруженные люди в немецкой форме. Терентьев побелел и отпрянул от окна.

      "Я уже на том свете"? – первая мысль словно шилом пронзила тело Терентьева. "Наверное, так… Но почему меня унесло куда-то в прошлое?"

      Долго размышлять ему не пришлось. На паровоз по ступенькам бодро взобрался немецкий офицер. Увидев недоуменное лицо Терентьева, офицер вытащил из кобуры пистолет и заорал:

      – Ти почему стоишь? Поехал, форверст!! Ферштейн?

      Из уроков немецкого Терентьев вспомнил, что означает «форверст». Вперед то есть. Пистолет немца угрожающе направился в сторону Терентьева, поэтому медлить было нельзя. Терентьев кинулся к регулятору паровоза, зажал его в своей пятерне, медленно двинул вперед. Паровоз издал рыкающий звук, тронулся с места. Вокруг всё потонуло в клубах белого дыма. Терентьев еще не осознавал, что угодил в параллельную реальность, но понял – дело швах. Немец держал его на мушке и что-то угрожающе бормотал.

      Паровоз постепенно разгонялся, Терентьев выглянул в окно и увидел сзади его прицепленный состав. Пассажирские вагоны, в окнах которых виднелись головы немецких солдат и офицеров.

      "Ворогов везу, что ль? Так я вроде живой, не убитый. Руки, ноги целы, офицерюга этот мне не приснился. Вон как зырит, словно дырки во мне сверлит…Что делать?"

      Из истории Великой Отечественной Терентьев знал, что немцы использовали наши локомотивные бригады для своих нужд. И что везти сейчас врагов было для Терентьева предательством, за которое потом следовал трибунал со всеми вытекающими последствиями.

      "Что делать? Что делать" – словно колеса на стыках стучало в мозгу новоявленного машиниста. Терентьев раньше работал помощником, но его уволили из депо за пьянку.

      "Нет, нельзя их везти!" – решил Терентьев и покосился на офицера. Тот успокоился, сидел теперь на месте помощника, только иногда поглядывая на него. Внезапно взор Терентьева