Былина о защитнике станицы Магнитной. Дмитрий Антонов

объятиях, немного назад отклони́лась, и ввозри́лась в меня глазками карими и вдруг раз! – они белыми сделались.

      – Что за лихо такое, иль наважде́ние?

      – Удивлён?

      – Конечно, любимая.

      – Значит, вправду ты любишь, раз с объятий не вы́пустил и дьяволи́цей бесо́вской не вы́кликнул.

      – Люблю, всю жизнь любил, ведаю, знаю и чувствую. Никакая ты не дьяволица Аксиния, люба сердцу моему даже белогла́зая. Всё одно с объятий не выпущу!

      – А как же вера в вашего бога Московии? Нечисть для вас мы – нечистая. Ты крещён крестом христиа́новим и не должен любить Правь сла́вящую.

      – То мене решать милая Ксиния и люблю я Ту кто мне по́сердцу, ни одна вера не вправе мне вы́вертать – кого можно любить а с кем не за что. Да и крестик я не нашу давно, то ведь мать отец меня кре́стили, а уж я решу сам – во что верить мне и кого любить стра́стею дикою.

      – Стало быть живёшь ты по совести, для меня Наум – это главное. Хорошо, стану я твоей полюби́мою. Полюбимою – женой верною. Но для этого, да по обычаям Чуди-Чудной, руссой, Белоглазовой, должен выполнить ты желание моё заветное – стань опорой, защитой Магни́тке яиковой, всем сословиям, расам и сущностям.

      Обомлел я немного, скручи́нился:

      – Как же ведать мне кто в стане сущности? Да и вспомни: ты – Чудь Белоглазая, та, кого я всю жизнь и не видевши?

      Улыбну́лася мне свет-Аксиния, отстрани́лася и ответила:

      – За Урал-рекой у Магнит-горы да в Черно́м бору лиходе́евом, горка есть не приметная, тёмная, меж двумя дуба́ми сокры́тая. То гора на злате стоя́щая – Карады́ркою кли́калась издревле, и хранителем ей ведьма назначена, горемы́чная, усталая женщина. Шлёт она много лет испытания, тем мужам кто нам Чуди понравился. Ну а тем, кто Чуди да по́сердцу от ведьмы подвиг сготовленный. Сдюжишь подвиг – стану твоей я Наум Борочарович, буду женой тебе, матерью деточкам. Ну а коль ты сборо́нишься – ску́рвишься, смерть приму я тихую мерзкую, не видать тогда мне Яри́лушко ясное, без любви твоей милый – Нау́мушка.