Гипнотизеры. Гордон Корман

сказать, что я вру?

      – В этом кабинете лжи не существует. Даже когда вы говорите неправду, мне открываются скрытые истины.

      – Например?

      Доктор потер свой бесконечный лоб.

      – Если вы пытаетесь увидеть себя глазами другого человека, это может означать, что вы не уверены в том, кто вы есть. – Он наклонился ниже. – Не отвечайте. Ваше сознание не способно охватить картину в целом. Просто слушайте…

      Что ж, Джекс слушал и слушал, вот только доктор Гунденберг не произнес ни слова. Психиатр погрузился в молчание. Его огромная лысина зависла едва ли не в восьми дюймах от Джекса, заслонила от того дипломы и бо́льшую часть комнаты.

      И тут, прямо в кабинете, куда он пришел, чтобы избавиться от видений, явилось новое наваждение. На этот раз он видел себя крупным планом, настолько близко, что разглядел собственные глаза – глубокого аметистового оттенка, округлившиеся от возмущения. Это стало последней каплей. Четыреста баксов в час за то, чтобы столкнуться с проблемой посреди сеанса, который должен был ее решить! И что этот парень смог ему предложить? Мертвую тишину?

      – Началось! – выдохнул Джекс. – Вот прямо сейчас! Честно!

      Ни слова, ни звука – вообще никакой реакции. Доктор не шелохнулся. Нет, он вообще слушал? Вне себя от раздражения, Джекс попытался привлечь его внимание.

      – Я сейчас выпрыгну из окна, док.

      Все та же реакция. Вернее, ее отсутствие.

      – Да лучше вы сами прыгайте!

      Не говоря ни слова, доктор Гунденберг встал с кресла и двинулся прочь. У Джекса в глазах потемнело от злости.

      – Эй, помните меня? Я клиент, я вам деньги плачу. И вообще-то я еще здесь…

      Раскрыв рот, он увидел, как психиатр поднял жалюзи, открыл окно и перебросил ногу через подоконник. Крик, который вырвался из горла Джекса, вряд ли можно было назвать человеческим.

      – Вы что творите?!

      Одним прыжком он оказался рядом, схватил старика за руку и вцепился в него как клещами. В мгновение ока из скучного и слишком дорогого часа потраченного времени сеанс превратился в перетягивание каната со смертью – по меньшей мере. И смерть выигрывала!

      Доктор сопротивлялся, норовя вот-вот вывалиться из окна.

      – Мы на тридцать пятом этаже!

      Но доктор Гунденберг, казалось, этого даже не слышал. Он был полон решимости отправиться в полет.

      Джекс уперся ногами в ковер и попытался оттащить психиатра от края бездны. Он изо всех сил тянул доктора за плечо, за рукав, за манжету – лишь бы удержать того в кабинете. Гунденберг выскользнул из пиджака, освободившись от хватки пациента, и попытался перекинуть тело через подоконник.

      Уже слишком поздно. Еще пара секунд – и он свалится. Джекс зажмурился, отчаянно отгоняя мысли о падении, о стремительно приближающемся тротуаре…

      – Нет! – завопил он. – Стойте!

      При этих словах доктор Гунденберг шагнул в комнату, смахивая невидимые пылинки с безупречно белой рубашки, забрал свой пиджак у дрожащего с головы до ног пациента