Рассказы. Андрей Феликсович Гальцев

по-семейному, тяпнули по маленькой несколько раз, и потом Ира отвела гостя к Зине-травнице.

      Старуха походила на театральную бабу-ягу.

      – Тётя Зин, почему гора вроде есть, а на карте нет? – прокричала ей в ухо Ирина.

      – Ах ты вон про что! Дак она вроде радуги, как бы есть и как бы нет. Та гора стоит посреди страны Вада, – старуха убрала с глаз прядь волос и пожевала некую мысль. – Я один разик там побывала, но ходить никуда не пришлось. Вышла я однажды на крыльцо на рассвете – сон был тогда волнующий, – стою, смотрю: яркое пятно по небу мечется, тут у меня голова закружилась, и я упала. Очнулася я уже там и не испугалась нисколечко, потому как враз поняла, что вокруг меня страна Вада. А что было дальше, о том промолчу: потому как сокровение.

      – Значит, можно прямо отсюда туда попасть?! – с надеждой воскликнула Ира.

      – Кому как, – ответила бабка уклончиво.

      – Слышь, котик, вот и не езжай, останься у меня, а там как Бог даст! – обрадовалась Ирина.

      – Нет, Ирочка, – встряла бабка. – Тебе всё в девичьи ласки играть! Он тут рядом с тобой разнежится, прилипнет, а ему идти надо: дядю чтоб вылечить. Ты ведь, сынок, и мне принесёшь маленько, правда?

      Услышав согласный ответ, она с отрадою легла на кушетку, заваленную сальными подушками.

      – И мне немножко… для папы, – робко напомнила Ира.

      – Всё же боюсь я за него, – призналась девушка в сторону бабки. – Ты за всю жизнь один раз там побывала, а он вообще москвич и ничего не соображает… Можешь помочь ему советом?

      – Ладно, я ему флакончик дам. Для себя берегла, да тепереча незачем уже, в преддверии большого переезда.

      Она велела Ире заглянуть за икону, там в белой тряпице хранится тёмный пузырек.

      – Когда встанешь на ночлег, чаю завари и туда пузырек вылей. И попроси так: «Вада, Вада, пусти меня недостойного, открой вселенские чертоги, просторы свои безмерные!» И добавь: «Я, смиренный странник, кланяюсь тебе на все четыре стороны». Поклонись и спать ложись.

      – А дальше? – спросил он взволнованно.

      – Дальше не знаю, ты много наперёд забегаешь.

      Ночь не спав по причине нежной и клятвенной любви, он всё же бодро поднялся на заре. Она сама умыла его холодной колодезной водой, сама отёрла полотенцем, поцеловала в уста и в глаза. Насилу оторвались друг от друга. Но уже неловко было, потому что показался на крыльце Иришкин отец. Он вывел из сарая велосипед, на котором некогда ездил на работу: «Держи коня-горбунка!»

      Матушка Ирины ночью пирогов напекла. В общем, все расстарались обрадовать его на прощание.

      – Не ходи провожать: не к добру! – остановил дочку отец.

      – Долгие проводы – лишние слёзы, – добавила мать.

      Путешественник в это время думал не о пути, не о траве мамык, а как бы поскорей вернуться в объятия Ирины, Иришки, Иришеньки.

      С каждым оборотом педалей разлука росла и превращалась в тоску. Потом