Блондинка. Джойс Кэрол Оутс

смотрит на него во все глаза и ловит каждое его слово, словно то были не слова, а золотые монеты, – любой, кто слушал ту постановку, не мог удержаться от мысли, что такое вполне возможно, хоть и понимал, что все это не по-настоящему. А когда через несколько лет японцы бомбили Пёрл-Харбор, новости не так уж отличались от «Войны миров», верно?

      Тут он, похоже, сбился с мысли. Ему хотелось сделать какой-то вывод, сказать что-то важное, но Норма Джин была так близко, и пахло от нее то ли мылом, то ли тальковой пудрой, то ли чем-то цветочным, и Баки не мог сосредоточиться. Рядом никого не было, он подался к ней и поцеловал ее в губы, и глаза ее тут же закрылись, как у куклы, и он почувствовал, как по телу его, от груди до паха, прошла жаркая волна, и положил ладонь ей на затылок, взъерошил кудряшки, и поцеловал крепче, и тоже закрыл глаза. Словно растворился во сне, вдыхая ее аромат, и, как любая девушка во сне, она была мягкой, податливой и покорной, и он целовал ее еще крепче, пытаясь раздвинуть языком плотно сомкнутые губы, зная, что однажды губы Нормы Джин разомкнутся, и – господи иисусе! – только бы не кончить в штаны.

      Любовь с первого взгляда. Баки Глейзер начинал в нее верить.

      Он уже рассказал ребятам с завода, как впервые увидел эту девушку на сцене кинотеатра. Она выиграла приз, и, скажу я вам, она сама была как приз, когда вышла на свет, а публика аплодировала ей как бешеная.

      – Жениться положено на девственнице. Из чувства самоуважения.

      Он много думал о Норме Джин. Их познакомили в мае, а 1 июня у нее был день рождения, и ей должно было исполниться шестнадцать лет. Девушка вполне может выйти замуж в шестнадцать, в семье Глейзер такое бывало. Главное, Баки, никогда не торопись, твердила ему мать. Но Баки понимал, что Бесс хитрит. Она слишком хорошо знала своего сына, знала, что, если его отговаривать, он непременно захочет поступить наперекор. Тем не менее он думал о Норме Джин иначе, чем о других своих девушках. Даже когда был с Кармен. Особенно когда был с Кармен и делал сравнения. Посмотри правде в глаза, она потаскуха. Такой нельзя доверять. Он думал о Норме Джин и после обеда, в похоронном бюро, когда помогал бальзамировщику мистеру Или готовить тело для «прощального зала». Особенно тело нестарой женщины. Им овладевало незнакомое прежде чувство, ощущение быстротечного времени и неизбежной смерти. Как говорится в Библии, «доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты, и в прах возвратишься»[29].

      Каждую неделю в «Лайфе» появлялись фотографии раненых и убитых; тела солдат, полузасыпанные песком на каком-то забытом богом островке в Тихом океане, о котором ты никогда прежде не слышал. Целые штабеля китайцев, погибших во время японской бомбежки. И каждый в смерти был наг. Интересно, как выглядит обнаженная Норма Джин? При мысли об этом он едва не лишился чувств, понял, что ему надо бы сесть и спрятать голову в коленях, а мистер Или, смешной усатый холостяк с невероятно густыми бровями – ну в точности как у Граучо Маркса[30], – начал

29

Быт. 3: 19.

30

Граучо Маркс (1890–1977) – один из комиков знаменитого комедийного трио братьев Маркс; они выступали в кабаре и мюзик-холлах, снимались в популярных комедиях в 1930–1940-х гг.