Противостояние. Юлиан Семенов

достоинство. – Дора помогала Минчакову упаковывать чемодан?

      – Нет. Ты видала, Зин? – спросил Григорьев жену.

      – Думаете, ей интересно на его грязные рубашки смотреть? – усмехнулась Григорьева. – Она ж любила его, жалела…

      – А он? – спросил Костенко.

      – Мужик и есть мужик, – вздохнула Григорьева. – Где плохо лежит, то и возьмет… Кому он был нужен-то, карлик? А Дорка к нему с сердцем, от всей своей одинокой бабьей души…

      – Вы Журавлевых хорошо знаете? – спросил Костенко.

      – «Здрасьте», «до свиданья», – ответил Григорьев, вопросительно посмотрев при этом на жену.

      Та, заметив, как Костенко и Жуков переглянулись, одновременно зафиксировав этот быстрый, осторожный взгляд мужа, ответила:

      – Вы только не подумайте чего… Он, – она кивнула на мужа, – знает, что я их не люблю, а мужики все на нее, на Динку, заглядываются… Мне и за Дору обидно было, когда она к Минчаку со всей душой, а он по Динке вздыхал.

      – Саков от вас пешком ушел или вызвал такси? – спросил Костенко.

      – Пешком.

      – А кто может подтвердить, что он пошел домой? – жестко спросил Костенко, ярясь на этот свой вопрос – увы, необходимый.

      – Я, – ответил Григорьев. – Он портфель свой забыл, я его отнес ему, еще Зина сказала: «Пойди пройдися, ты ж еще не протрезвел».

      – Что делал Саков, когда вы к нему пришли?

      – Спал. Он рано ложится.

      – Долго вы у него пробыли?

      – Да нет, отдал портфель и ушел…

      – Ой, конечно, портфель он мне принес, – обрадовался Саков, сидевший в кабинете Костенко – гора окурков высилась в пепельнице, дым плавал слоистый, фиолетовый, тяжелый. – Я совсем об этом забыл!

      Журавлева – Костенко приехал к ней около двенадцати – была в халатике уже, лицо намазано густым слоем питательного крема.

      – Простите за поздний визит, – сказал Костенко, – но мне нужно уточнить еще одну деталь.

      – До утра не ждет? – Женщина пожала плечами. – Проходите.

      – Спасибо. Супруг уже спит?

      – Супруг работает в вечернюю смену, – как-то усмешливо выделив слово «супруг», ответила Журавлева, – он вернется с минуты на минуту.

      – А в тот вечер, когда к вам приезжал Минчаков, супруг, – Костенко специально повторил столь неприятное Журавлевой слово, – был дома?

      – Мы ведь ответили на этот вопрос. Да, мы были вместе.

      – Нет, я имею в виду тот вечер, когда Минчаков забрал у вас посылку…

      Журавлева поднесла руку к виску, лоб ее сжался морщинами, которые стали особенно заметны из-за слоя крема:

      – Да.

      – А вы Минчакова проводили к машине?

      – Нет. Я видела из окна, как он сел в машину…

      – Шофер был за рулем?

      – Я не видела.

      – Меня интересует – к вам вместе с Минчаковым шофер не поднимался?

      – Нет.

      – Значит, лица шофера вы не видали?

      – Нет.

      – И номера такси не запомнили?

      – Нет.

      – Ну,